Москва 1732 год. Сентябрь
.
1
Канцелярия Юстиц-коллегии в городе Москва.
Главный начальник канцелярии юстиц-коллегии статский советник1 Иван Александрович Зотов получил повеление от графа Бирена, обер-камергера двора ея императорского величества Анны Иоанновны. Перед ним лежали листы, украшенные гербом Российской империи.
Иван Александрович поправил свои очки и покрутил дорогой перстень на указательном пальце. Так он всегда делал, когда волновался. Большой изумруд его успокаивал.
Юркий письмоводитель канцелярии коллежский регистратор2 Дурново пожирал глазами начальство и ждал, когда статский советник, наконец, произнесет хоть слово.
– Дошло таки до матушки государыни, – произнес статский советник. – Слыш-ка, Порфирий Кузьмич.
– А иначе оно и быть не могло. Дело уж больно громкое, – проговорил Порфирий Кузьмич. – Связи с диаволом! Науки тайные колдовские! Они в роду Кантакузенов завсегда были!
– Скажешь тоже!
– Иного и предположить не могу. Покойник из могилы своей вылез и живых беспокоить начал.
– Не нравится мне сие дело, Порфирий! Когда разбойники кого упокоили и ограбили, тогда все ясно. Когда некто слова ругательные о власти государственной сказал. То и понятно все. А здесь покойник озорует! Неужто я могу в сих делах толк понимать? Вот пусть бы Синод и расследовал!
– Дак сам ведаешь, батюшка, кто во главе Синода стоит. Феофан Прокопович-то и сам с диаволом на короткой ноге, – ответил Порфирий Кузьмич.
– А нам-то что прикажешь делать? – спросил начальник, который всегда, когда дело могло повредить его карьере, говорил «нам», а если дело пахло производством в следующий чин, то всегда говорил «я». – Дело приказано расследовать со всем тщанием. Вишь как! Так в сей бумаге и сказано, будь она неладна. И сие высочайшее повеление от самой государыни. Сам Бирен руку к документу приложил!
– Шутка-ли! – поддакнул письмоводитель статскому советнику.
– А мне вишь, действительного статского советника*3 обещали дать в этом году уже. А теперь что? Не быть мне превосходительством?
– Не сам сие дело расследовать станешь, сударь.
– Не сам. То верно! Но отвечаю за канцелярию я. А кому его доверить? Что присоветуешь, Порфирий Кузьмич? Кто сие дело возьмет на себя?
– Такой человечек среди нашего брата есть, почтеннейший Иван Александрович.
– Кто? Ну, говори, кого прочишь в следователи?
– Надворного советника Степашку Волкова. Они-то в бумаге приказали назначить на это дельце лучшего следователя. А кто у нас лучше Волкова?
– Срочно пошли курьера в его дом. Пусть прибудет ко мне завтра же. Поутру чтобы.
– Будет исполнено!
Письмоводитель поклонился начальнику канцелярии и, пятясь задом, вышел из кабинета.
Статский советник же потер руки и стал снова перечитывать присланный приказ.
«В московскую контору Сената для перенаправления в московскую Юстиц-коллегию.
Из собственной канцелярии Ея Императорского Величества, вседержавнейшей государыни Анны Иоанновны, сие дело в срочном порядке передано в Сенат для скорейшего и тщательного расследования.
Дошло до слуха самой государыни о происшествии в дому князя Антиоха Кантемира. Дело то слишком слухами непотребными по Москве отзовется.
Указала государыня императрица сии сведения расследовать и, ежели они подтвердятся, то виновных заарестовать для суда праведного.
Расследование учинить со всем тщанием и назначить к тому лучших сыскного ведомства чиновников. И слухи скверные по Москве пресечь незамедлительно!
Подписано
Граф Эрнест Иоганн Бирен».
***
Иван Александрович про сие дело слыхал. Да и как не слыхать, коли слуги в его собственном дому токмо про то и говорили. Принес таки проклятый Кантемир эту заразу на Москву. А ему теперь разбирай все это.
