«Пропавшие без вести» солдаты в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. Сколько их было?
Наша военная статистика на этот вопрос до сих пор не дает ответа, несмотря на то, что в последнее время материалы о проблеме «пропавших без вести» все чаще публикуются в печати.
Десятилетиями в редакции идут письма о тех, кто в войну «пропал без вести», об отношении к ним, памяти о них.
Все еще остается неизвестной судьба миллионов солдат Великой Отечественной войны, «пропавших без вести».
В извещениях, посылаемых семьям, писалось: «Пропал без вести». Это вселяло надежду у родственников, что, может быть, их близкие еще живы. Надежда теплилась долгие годы, но, увы, в подавляющем большинстве случаев не сбылась. «Пропавший без вести» – это: убит в боях, в которых нельзя было похоронить, убит в разведке или попал в плен.
Именно плен составил основную часть «пропавших без вести». Миллионы там и погибли. По данным западногерманских исследователей, из 5,7 миллиона советских солдат, плененных за годы войны, погибли в лагерях от голода, болезней, убитых при попытке к бегству и другим причинам более 4 миллионов. Итак, живыми после войны осталось около 1,7 миллионов. Из них вернулись на родину не более 1,3 миллиона человек. Остальные разбрелись по всему свету.
Более 4 миллионов солдат, погибших в плену в Германии, – это только часть всех «пропавших без вести».
Другая часть – это бесчисленные убитые, не похороненные на поле боя, особенно в первые два года войны. Кто считал павших солдат на гигантском фронте от Мурманска до Черного моря, когда мы отступали до самой Волги?
Тогда в «котлах» и окружениях оказывались штабы частей с документацией, и, естественно, было не до учета потерь.
Война закончилась 45 лет назад, а до сих пор в разных местах находят безымянные останки павших солдат. Сколько же их, составляющих вторую часть «пропавших без вести»?
К сожалению, ответ один: «Бог его знает».
Волею судьбы я один из тех, кто возвратился на родину в конце 1945 года, а до этого числился «пропавшим без вести».
Известно, что многие военнопленные, вернувшиеся на родину в Советский Союз, сразу же попадали в «родные лагеря» и еще долго были оторваны от своих близких. Этим путем прошел и я.
О войне, плене, событиях после освобождения из плена и возвращении на родину – мой рассказ.
Глава I. Война
/1941—1942 гг./
Наступило лето 1941 года. Я, студент Киевского политехнического института, перешел на последний, пятый курс. Впереди летний отдых, беззаботная жизнь. В те годы, когда я учился (1937—1941), почему-то студентов не привлекали к работам на стройках или в колхозах.
Утром 22 июня, выходя умываться в общежитии студентов института по ул. Полевой, ребята говорят: – «Война. Как, ты разве не слыхал? Бомбили завод „Большевик“. Немцы вероломно напали на Советский Союз», – беспрерывно сообщало радио.
– Ну, и что, – думал я, как и многие другие, – дадим им по «морде», ведь у нас непобедимая Красная Армия. Жаль только испорченного лета, и особенно мы тогда жалели, что отменялся на неопределенный срок футбольный матч между киевским «Динамо» и ЦДКА, который должен был состояться 22 июня.
3 июля состоялся городской митинг в Пушкинском парке – выступал Хрущев. Я хорошо слышал его слова: «Немцы в Киев не пройдут», после чего он быстро сел в машину и уехал. Как потом выяснилось, Никита Сергеевич постарался не задерживаться в Киеве.
Возвращаемся с митинга и начинаем задумываться – о каком Киеве шла речь, ведь война идет на границе, за 600 км от Киева. Народ пользовался только слухами, никакой официальной информации о положении на фронте, а фронт был гигантский, – не было. И только теперь, когда пишу эти строки, я убежден, что не только мы – народ, а и наши руководители не представляли тогда, какая это будет война. Не подготовили к ней страну и народ, обрекли их на гигантские материальные и людские потери, невыносимые страдания.
