Уже в этом тысячелетии, примерно лет двадцать тому назад или
чуть меньше, в кроне высочайшего в мире дерева - Священного
Баньяна, чья макушка упиралась в беспощадное индийское небо, для
отдыха остановились пятеро ведических особ: Лакшми, Сарасвати,
Парвати, Кали и Дурга. Собственно, хорошо различимы были только две
Богини - Саро и Лакшми; силуэты же трёх последних то неясно
проступали в листве, то сливались друг с другом и крадущейся
темнотой. Гонимые муссонами, измученные Деви прибыли в эту часть
страны издалека - с плато Декана, что имеет наклон в восточную
сторону, куда плавно стекает мутный Ганг, устремляясь к
Бенгальскому заливу - самому большому, из сотворённых Брахмой в час
скуки и вселенского одиночества. Паря над зноем, от которого
трескались даже красно-бурые плодородные почвы Махараштры, а
подступающие траппы Северо-Запада своим жаром могли испепелить их
лёгкие сари, Деви были вынуждены делать остановки на кальпаврикшах,
попадающих на пути. Пересекая огромные пространства Индостана,
двигаясь выше к Северу, в долину Кулу, передвижной пантеон
направлялся в Гималаи, в Царство Индрасан. Направлялся он туда с
благородной целью - помириться в очередной раз с местными молодыми
богами, числом более четырёхсот, поражавших своим вольнодумством и
нежеланием прислушаться к Старшим. Богини собирались раскрыть перед
ними пыльные свитки с пуранами, чтобы вместе очистить их от
накопившихся за тысячелетия противоречий, но сохранить за собой
первоначальный престиж.
Тем вечером, восседая среди мощных лиан Священного Древа Желаний,
посланницы Великого Брахмы жаловались друг-другу на то, что это
пекло невыносимо не только для смертных, но и для них,
обладательниц всех космических полномочий.
- Отец наш велик, - начала привычно сетовать его любимая
умница-дочь Сарасвати, разминая затёкшие стопы, овеваемые
белоснежными крыльями ручного лебедя. - Даже слишком велик. Имея
четыре головы, он глух к нашим затруднениям. Чтобы видеть меня
повсюду Отец создал себе пятый лик, но не догадался повелеть Варуну
с Митрой умягчить дождём огненный жар от пышущей им земли.
Действительно, в тот майский вечер по всему Уттар - Продешу жара
стояла особенно удушающая; важные персоны были вынуждены вновь
прервать свой божественный путь, разбив небольшой бивуак во влажной
и тенистой листве, легко покрывающей пространство до пяти акров и
так далеко простирающей свою тень, что десять тысяч человек могли
собраться под её сенью.
- Послушайте, Деви! - ловко сбивая насекомых со шкуры тигра, из
мощной груди которого раздавалось усталое сопение, оживилась
Дурга.- А ведь, пожалуй, у нас и в этих краях дело найдётся. -
Богини были ужасно любопытными, поэтому разом повернули к ней
головы и зашевелились, прищёлкивая пальцами многочисленных рук, что
означало крайнюю степень заинтересованности.
- Прямо сейчас неподалёку, на северо-западе от Лакхнау - в Чоуке
проходит обряд Гарбхадхана-Самскара в доме одной молодой, семейной
пары. Это очень набожные и достойные люди. Астролог выбрал для них
благоприятный час, и муж женщины уже решил, что во время соития
будет удерживать мизинец жены. Он такой душка, этот муж, - Дурга
смущённо заулыбалась, - непременно хочет девочку. В положенный
срок, в месяц Пхальгуна она у них и родится. Но, - грустно
вздохнула Деви, - жизненный путь её родителей подойдёт к своему
концу через восемь лет и девять месяцев, отсчитывая от сегодняшней
ночи. И этого не изменить. Но мы можем облегчить участь их дочери,
которой предстоит остаться без материнского присмотра ещё до
установления «красного снегопада».
- Мир кишит сиротами, - вышла из её смутной тени и оскалилась
Чёрная Кали. - Они копошатся в миллионах канав, полных нечистот.
Почему эта личинка заслуживает нашего внимания ещё до обряда
Имянаречения?
