1
- Выкладывай, что случилось? - спрашивает Катерина, стоит мне
только усесться рядом за столик.
Оглядываюсь по сторонам. Субботним днем в маленьком кафе
напротив театра обычно аншлаг. Но сегодня - пусто.
Лишь углу печально играет саксофон, надрывая душу, а на дальнем
диванчике какая-то парочка целуется взасос.
– Я решила уйти из дома! - заявляю решительно. – Не могу
больше.
Сжимаю в руках телефон и наткнувшись на жалостливый взгляд
Катерины, вздыхаю тяжко.
– Совсем невыносимо?- сочувствует подруга.
Делает знак официанту подождать.
– Они так не простили тебя? – жалостливо тянет Катя и добавляет
веско. – Уже пора бы.
- Нет, - мотаю головой и добавляю веско. – Решение
окончательное. Обжалованию не подлежит.
- Знаю, систер, - печально соглашается Катя и сама чуть не
плачет.- Не хочу с тобой разлучаться.
Если честно, ближе Кати Димировой у меня никого нет. Мы с
детского сада дружим. Редко расстаемся и с полуслова понимаем друг
друга.
Усмехаюсь горько. Прикусываю губу, чтобы не расплакаться.
– Давай выкладывай, - требует Катерина, мгновенно считывая мое
состояние.
– Сестра ждет бебика. Но объявлять при мне не захотела.
Дождалась, когда выйду… Вот ей я что сделала? – тяну
всхлипывая.
И сама будто снова оказываюсь в прихожей родительского дома. С
кухни доносятся голоса. Мама с сестрой накрывают на стол. Папа с
зятем обсуждают последнюю рыбалку.
- Мы хотим вам что-то сказать… - весело начинает сестра и
неожиданно осекается. – Она ушла или еще нет? – понижает голос.
- Сейчас посмотрю, - вторит ее муж.
Выглядывает в коридор. Но я успеваю спрятаться в тамбуре.
- Ушла. Можем рассказывать.
- У нас в феврале родится мальчик! - торжественно объявляет
Ева.
А я, сцепив зубы, тихо выхожу за дверь. Силюсь не зарыдать от
отчаяния. Под окнами, чтобы не заметили, добегаю до калитки. И без
сил вваливаюсь в такси.
Знаю! Я накосячила. Но не до такой же степени? За два года могли
бы и простить! Но не простили. Никто. Даже мама и та от меня
отвернулась.
Только одна моя Димирова осталась со мной.
– Хреново, - морщится она. – Но ты права. Нет смысла это
терпеть. А что надумала?
– Переведусь в Москву. Там общагу дадут. На работу устроюсь.
Как-нибудь справлюсь.
– Москва - это классно!- задумчиво тянет Катерина и тут же,
оживившись, хватает меня за руку. - Давай вместе, Макарова?! Я отцу
позвоню. Может, он разрешит в его хате пожить. Тогда и в общаге
жить не придется. Соглашайся, а? Ну как я тут без тебя
останусь?
- Да как-то неудобно, - теряюсь я от такого напора.
- Он у меня хороший. Только маме на зло все делает, - весело
объясняет Катя, заметив мой обалделый взгляд. – Они с мамой
развелись, когда мне год исполнился. Молодые были. Дурные. Сразу
после школы поженились. Не знаю, что там между ними произошло, -
недовольно морщится она. – Он же научил меня в биллиард играть.
Тряпки брендовые дарит, - кивает Катя на сумочку от Дольче Габбана.
- Машину обещал купить. Мама, конечно, будет против. Но стоит мне
заикнуться про Москву, папа все решит по- своему. Вот увидишь.
- Может, сделаете заказ? - подходит к нам официант.
Наверняка он все слышал. Но мне плевать. Честное слово!
Скоро меня не будет в этом городе. Уеду. Навсегда.
- Два латте! – выбираю привычно.
А Катерина, деловито подхватив со стола сотовый, нажимает
контакт. И когда в трубке слышится «Да, Катя, слушаю!» начинает
ныть.
- Пап, мы с моей Макаровой решили в Москву перевестись. Нужно
учиться у самых лучших педагогов. А тут что ловить…
- Я тебе давно это говорю, - слышится властный голос.
Вздрагиваю безотчетно. Аж мурашки пробирают от бархатистого
тембра с легкой хрипотцой.
- Да, папа, да! – вторит Катя и довольно подмигивает мне. – Так
ты нам поможешь? Мы же вдвоем с Настей едем…
