Пролог
«Прокурор Шанского района Сарычев Феликс Алексеевич», – читаю я
надпись на дверях и робко захожу в приемную.
Волнуюсь страшно.
«Только на нового прокурора вся надежда», – сжимаю в руках папку
с документами. – Я на прием записана. Солнцева, – деловито
представляюсь строгой секретарше.
– Солнцева Лариса Дмитриевна? – любезно улыбается она. –
Проходите. Феликс Алексеевич вас ждет.
– Спасибо, – на ватных ногах неуверенно плетусь к двери с
золотой табличкой. Мне бы отдышаться. Взять себя в руки. Но не
получается.
«Соберись», – приказываю себе, неуклюже протискиваясь в кабинет
Сарычева. – Можно? – нервно сглатываю.
– Да-да, проходите, – слышится знакомый голос. Или мне
кажется?
Натыкаюсь взглядом на сидящего за столом мужчину в прокурорском
мундире. Если бы не мундир, а лыжный комбез, то и не отличить. Этот
Сарычев как две капли воды похож на Игоря, отца моего будущего
ребенка.
Но вот прокурор поднимает голову, отрываясь от бумаг. Смотрит на
меня устало.
Цепляю взглядом знакомую ямочку на подбородке и серые глаза.
«Это он! Точно он! Как он тут оказался? Только бы не вспомнил»,
– захлестывает меня волна ужаса. Папкой с документами машинально
прикрываю живот. Пячусь назад и натыкаюсь попой на дверь, заботливо
прикрытую секретаршей.
Нет! Не может быть…
Прикусив губу, стараюсь прекратить панику. Это всего лишь
совпадение. А меня уже кроет. Тот был Игорь, а этот – Феликс. Да
мало ли похожих людей.
– Проходите, – кивает мне прокурор, без всякого стеснения
рассматривая меня. И я точно улавливаю тот момент, когда его взгляд
изумленно застывает на моем лице, а потом опускается ниже, на
выпирающий живот.
Все! Я пропала. Он меня узнал!
– Проходи, Юля, – на автомате кивает Сарычев. А потом
заглядывает в бумаги, лежащие на столе, и исправляется. – Лариса
Дмитриевна, то есть.
Прохожу. Сажусь за стол. Открываю папку, стараясь
сосредоточиться.
«Он же Игорь, он же Феликс», – стучит по голове барабанная
дробь. – «Она же Юля, она же Лариса».
– Хмм… – откашливается Сарычев, усаживаясь напротив. Сейчас он
больше похож на загоняющего жертву хищника. Большой сильный
мужчина, наделенный большой властью, с авторитетом и связями. А я?
Не мне с ним тягаться!
Поднимаю глаза, пытаясь хотя бы выглядеть спокойной. Но куда
там! Руки трусятся, ноги подгибаются, а сердце вот-вот выпрыгнет из
груди.
На холеном скуластом лице застыла насмешка, а глаза – серые и
внимательные – с интересом следят за мной. Так обычно кот наблюдает
за мышью.
– Итак, Лариса Дмитриевна, что случилось? Что привело вас ко
мне? – разглядывает меня, улыбаясь.
И кажется, сейчас одно неверное слово, и я выдам себя. Если уже
не выдала!
– Вот заявление, – протягиваю ему жалобу, продиктованную
адвокатом.
– Ну, я понял, – кивает Сарычев, пробежав мои каракули беглым
взглядом. – А мы с вами раньше не встречались, Лариса Дмитриевна?
Лицо у вас очень знакомое. Запоминающееся.
– Н-неет, навряд ли, – блею я, украдкой вытирая потные ладони. –
Я не местная. Недавно в Шанск приехала, – добавляю зачем-то.
– И столкнулись тут с противозаконными действиями группы
невыявленных лиц? – словно насмехается надо мной Феликс.
Самодовольный мерзавец! Как только я тогда могла клюнуть на его
обаяние?
– А раньше где жили? – лениво интересуется Сарычев. Чувствую
себя не на приеме у прокурора, а на допросе. Но отвечаю. Мое
прошлое место жительство не секрет и легко вычисляется. Нет смысла
скрывать.
– Вот как? – внимательно смотрит на меня прокурор. – А по какому
адресу? – уточняет небрежно.
Диктую, хотя не слишком хорошо понимаю, какое отношение к моей
жалобе имеет мое прошлое. Разве что, я до сих пор прописана в
квартире родителей. Но и спрашивать неудобно. Не хочу
нарываться.
