Сидя в дурацком дачном туалете-скворечнике, Борис Палыч мучился от отравления садовыми химикатами. Уже второй час он не мог покинуть насиженное место. Сидел он в полутьме и редкие лучи солнца пробивались через резную дверь, создавая на его седых коленях световые узоры наподобие хохломы. Впрочем, Борис Палыч эту красоту совершенно не видел, его мысли были заняты местью.
– Старый хрен! – периодами выкрикивалось из «скворечника».
Лариса, жена Борис Палыча, полола рядом грядку и шумно выдыхала на каждое гневное оскорбление из туалета.
Конфликт Борис Палыча с соседом начался почти сразу, как только он купил эту дачку в старом СНТ пару лет назад. Преисполненный радостью, что он нашел занятие, которое скрасит его пенсию, он живо общался с соседями, с некоторыми ходил вместе в баню, с некоторыми даже выпивал иной раз. И лишь один дед с правого участка на первое приветственное «Здрасьте! Я Борис!» хмыкнул, смачно плюнул и ушел в свой аккуратный белый дом с зеленой крышей.
Первый раз Борис Палыч не придал значения враждебности соседа – настроение дело такое – но с каждым новым контактом ситуация накалялась.
Сначала соседская яблоня разрослась так сильно, что загородила весь свет для Ларисиных цветов. В поисках какого-то компромисса, Борис Палыч дождался, когда сосед чем-то серьезно занялся в огороде, и, закрыв глаза на свои шестьдесят семь лет, выпрыгнул из-за кустов.
– Здравствуйте! Мы с вами еще не знакомы, я ваш сосед Борис. У нас тут видите ли какое дело – ваша яблоня так сильно разрослась, что загораживает свет как раз там, где сидят цветы моей жены, – Борис показал на Ларису, стоявшую в традиционной огородной позе в нескольких метрах от него.
– Надо было думать, где цветы сажать, – дед отрубил диалог безапелляционно и исчез в дебрях своего сада так, что Борис не успел очухаться.
Потом через забор начал своё сорняковое наступление на возлюбленные грядки Борис Палыча мясистый ревень. Его гигантские лопухи-листья и толстые кислющие стебли, как большой осьминог, проникли через старенький деревянный забор. Иногда Борис Палычу даже снилось, что соседский ревень так размножился, что занял весь его огород. Он открывал дверь, а там везде был ревень. Всегда после такого он просыпался от ужаса в поту.
Но в этом году этот дед переплюнул сам себя. В середине лета он собирал всяких жуков со своих грядок и складывал их в бутылку. Дело не зазорное, но надо же этих жуков убить! А он что – как собирал, так и бросил эту бутылку по середине грядок. Хоть бы керосина в нее налил. А он все оставил и убежал в свой белый дом с зеленой крышей.
Собственно эти жуки недолго думая, переползли на любимые помидоры-сливки Борис Палыча и успели уже подожрать листья. Ох, как расстроился Борис Палыч, когда увидел эти листья в дырочку!
А теперь вот – на виноград, который с трепетом Борис Палыч растил по всем методичкам виноградников, попал какой-то химикат. Однозначно специально сделал!
– Вот же вредный говнюк! – послышался очередной шумный выдох Ларисы с дальнего угла грядки.
Спустя несколько дней, в новой попытке побороть вторжение ревеня, Борис Палыч заметил копошащуюся в кустах соседскую бабку.
– Простите! Извините! – размашисто, как будто дунул в горн, крикнул Борис Палыч.
Бабка подняла глаза на него. Это было такая аккуратно стареющая женщина, в красивом ровно повязанном на голове платочке, как с шоколадки «Аленка». Правда, сама Аленка была на много десятков лет старше. Она встретилась глазами с Борис Палычем, резко не по возрасту вскочила и буквально убежала к себе в домик с зеленой крышей.
– Понятно, бабка тоже ку-ку.
До конца лета новых контактов с соседями не случилось, так и ушли зимовать.
