Неверный свет факела, осветив узкую винтовую лестницу, выхватил из влажного, пропахшего плесенью сумрака, каменную кладку старого замка. Пожилой воин вел за собой девушку, зябко кутавшую плечи в меховую накидку. Седоусый мужчина поглядывал себе через плечо, следя за тем, чтобы юная лаисса не оступилась. Он подал ей руку и помог подняться на узкую площадку смотровой башни. Затем воткнул факел в держатель на стене позади них и замер.
Девушка подошла к узким металлическим перилам, оперлась на них и устремила взор в черноту ночи, туда, где виднелся свет костров.
– Ну что, благородная лаисса? – спросил воин.
Девушка вскинула руку, призывая его к молчанию. Она прикрыла глаза и подняла лицо кверху, позволяя прохладному ветру обдуть кожу.
– Не вижу, – прошептала девушка. – Будущее сокрыто мраком.
Она лгала. Лаисса Катиль Альвран видела, но не то, что ждали обитатели замка «Вороново крыло». Единственная дочь ласса Альврана слыла провидицей, многократно доказав свой редкий дар. И сейчас, когда замок осадили люди ласса Корвеля, известного своим жестоким нравом, все ждали от нее приговора.
– Глупцы, – прошептала Катиль, стиснув перила так сильно, что пальцы начали неметь.
– Что, госпожа? – тут же отозвался седоусый воин.
– Ничего, – она покачала головой и прошла мимо него. Темнота скрыла слезы, прочертившие влажные дорожки на щеках благородной лаиссы. – Я хочу уйти отсюда.
Мужчина достал еще не погасший факел и помог ей сойти на лестницу. Катиль обернулась в последний раз, глядя в темноту, и вздохнула. Ласс Корвель пришел за ней, она это увидела так ясно, как если бы присутствовала в сумрачном зале чужого замка, где на деревянном кресле сидел мощный мужчина, сжимавший в пальцах золотой кубок. У его ног устроилась молодая и красивая женщина, рассказавшая ему о провидице из «Вороньего замка», как называли замок Альвран жители долины Ньялли. Мужчина слушал и молча кивал головой, задумчиво перебирая в пальцах светлую прядь женских волос.
– Провидица сможет уберечь тебя от многих ошибок, мой возлюбленный, – говорила женщина. – Только не вздумай плениться ею, о красоте девушки ходит множество слухов.
– Она красивей тебя, Рагна? – насмешливо спросил мужчина. – Такое возможно?
– Мне сложно судить, – уклончиво ответила женщина, оплетя колени ласса тонкими изящными руками. – Я никогда ее не видела, да и не смогла бы ответить тебе, даже если бы была знакома с ней. Что скажут твои глаза, так и будет.
– Глаза могут обмануть, слух никогда, – улыбнулся мужчина, и его мрачноватое лицо смягчилось. – Твой ум меня пленяет больше. Что говорят об уме юный лаиссы?
– Того не ведаю, – с легкой усмешкой ответила Рагна и прижалась щекой к ногам своего возлюбленного. – Только ласс Альвран бережет дочь, пуще зеницы ока.
– Если она так хороша, как ты говоришь, душа моя, почему же к Вороньему замку не съезжаются женихи? – изломив бровь, спросил ласс Корвель.
«Потому что батюшка боится, что я потеряю свой дар, если познаю мужчину», – ответила на вопрос Катиль в своих мыслях. Дальше видение прервал вопрос стражника, но главное она уже знала. Как поняла, что спасти своих родных и тех, кто сейчас прятался за стенами замка может лишь она сама, отдав себя в руки жестокого ласса, который никогда не отступает, пока не получит желаемого. И она знала, что сделает дальше.
Ласс Альвран ждал внизу. Он пристально смотрел на дочь, Катиль о чем-то сосредоточенно думала, нервно теребя край широкого рукава. Тревога мужчины росла с каждым ее шагом. Он хорошо знал ту мрачную славу, что окружила осадившего его замок воина. В том, что устоять им не удастся, ласс почти не сомневался, но очень хотел услышать от дочери, что она увидела их победу, тогда на смерть идти будет легче.
