Я хотел бы выразить признательность моей семье и моим коллегам из Британского психоаналитического общества и Тэвистокской клиники за их помощь и поддержку. Варианты рукописи читали и комментировали Майкл Фельдман, Рональд Бриттон, Ханна Сигал, Присцилла Рот, Бетти Джозеф и моя жена Дебора Стайнер, и комментарии эти были бесценными. Важнейшую роль сыграла Элизабет Спиллиус – как редактор, коллега и друг. Особая благодарность – моим пациентам, как тем, чей материал представлен в этой книге, так и тем, кто помогал развитию и прояснению моих идей.
Можно лишь восхищаться поразительной эмпатией, тонким пониманием, впечатляющим терпением и живительной искренностью, которые мы встречаем на этих страницах. Однако внимательное чтение работы Джона Стайнера вызывает не только восторг – оно способно значительно усовершенствовать умения и навыки как аналитика, так и психотерапевта. Особенно ценен интерпретативный подход Стайнера к преодолению неизбежно возникающих болезненных и разочаровывающих этапов в терапевтической работе с пациентами, страдающими от глубоких нарушений. С этой задачей мы, профессионалы в области психического здоровья, вынуждены вновь и вновь сталкиваться на протяжении всей своей карьеры.
Стайнер убедительно описывает подгруппу этих плохо поддающихся лечению пациентов как людей, неспособных выносить боль параноидно-шизоидной либо депрессивной позиции. Как следствие, они спасаются бегством из мира реальных отношений; они выстраивают психические убежища, в которых чувствуют себя защищенными, хотя все еще испытывают боль. Кажется, что они даже способны перверсивным образом обретать в этих укрытиях нарциссическое и мазохистическое удовлетворение. Этого они достигают, возводя патологические организации защит и фантазийных объектных отношений, в которых в качестве строительного материала используют в огромных объемах проективную идентификацию, идеализацию, серьезное искажение чувства реальности и смиренную покорность (ради ощущения безопасности) той самой организации, которую они создали в своем внутреннем мире. Отсюда понятно, что вмешательство терапевта они ощущают как угрозу безопасности и ограничение возможности получать удовольствие и потому противостоят тому самому человеку, к которому обратились за помощью.
Чаще всего эти пациенты прячутся от болезненных помех на пути переживания скорби, которую испытывают, когда разлучаются со своими примитивно воспринимаемыми внутренними объектами. Стайнер рассказывает много нового о переживании опустошения, часто сопровождающем скорбь об «утрате» объектов, с которыми человек психически разлучается. Столь же поучительна рисуемая им картина разных видов контрпереноса, который неизбежно провоцируется, когда аналитик или терапевт чувствует, что его заманили в странный, амбивалентный мир бессознательной фантазии; это означает, что практически неизбежными становятся нечувствительность аналитика и различные формы сговора между ним и пациентом. Но контрперенос может быть очень полезен, если научиться понимать его и управлять им.
Стайнер демонстрирует все это и в комментариях к ярким, подробно описанным клиническим примерам, и в блестящем заключительном очерке об эффектах различных способов построения интерпретаций. То, как именно мы обращаемся к таким пациентам, особенно в ситуации болезненного тупика, может серьезно сказаться на эффективности лечения. Эти клинические примеры и рассуждения автора иллюстрируют тончайшую аналитическую работу, которая только возможна на сегодняшний день. Они могут помочь нам в обдумывании своей собственной стратегии в тяжелые периоды работы с пациентами любого рода, а не только из выделенной автором подгруппы.
