Долина с изумрудной травой была скрыта высокими горами, чьи вершины сияли снежными шапками и ледниками целый год. Среди деревьев встречались сосны, секвойи, ели и много лиственных растений – от дуба до клёна, из-за чего осенью это место превращалось в неописуемой красоты край с безумным буйством красок.
Рельеф был не совсем ровным – по краям шли речки, и вместе с ними долина на всём своём протяжении изгибалась то на север, то на юг, а кроме того, находящиеся внутри деревни и города часто стояли на холмах, между которыми тянулись поля и пастбища.
На одном таком, совсем недалеко от поселения, в котором проживало немногим больше трёх тысяч человек, рос старый клён, под которым сидел парень.
Худощавый, с добрыми карие глазами, вытянутым лицом, густыми волосами цвета безлунной ночи. В руках была книга, а рот с ровными зубами постоянно открывался, пока длинные и тонкие пальцы перелистывали какой-то старый том.
Тут с дерева свесилась вверх ногами девушка – у неё оказались ярко-зелёные глаза, живые и радостные, на носу и щеках были небольшие веснушки. При взгляде на волосы этой блондинки хотелось сказать одно слово – «холодный».
– …Ты только представь! Впервые длину экватора почти точно вычислил греческий математик Эрастофен Киренский, причём на самом экваторе он ни разу не был.
– Он же жил в Александрии?
–Верно… Где была величайшая библиотека в истории человечества.
– Я бы хотела там оказаться, увидеть эти книги, но ещё сильнее – оказаться там, на экваторе – ответила его подруга, спрыгнув с дерева: там всегда тепло и солнечно, а не как у нас – почти весь год туман и моросит, повезёт если летом хоть раз градусов 25 будет.
Парень закрыл книгу и встал рядом.
– Но там живут совсем другие люди…
– Зато они говорят на другом, не менее интересном и сложном языке, у них своя культура – ты бы не хотел из первых уст про такое узнать?
– Пожалуй…
После чего, взглянув на небо, они пошли в сторону домов. Эверетт и Шарлотта с самого детства были вместе, хорошо ладили даже несмотря на свои разные характеры. Конечно, было то, что интересовало обоих – например, неизведанное и загадочное, неважно было ли это загадками природы, мистикой или слухами.
Шарли была в постоянном движении, до десяти лет у неё постоянно были разбиты колени, а Эверетт оставался тихим и задумчивым. Такими они были и всю учёбу в академии, которая считалась довольно хорошей в их стране, пусть и была совсем недалеко от их родного города, который считался совсем уже захолустьем.
Большое здание с тремя корпусами из дерева, односкатными крышами и большой территорией с огромным количеством деревьев и небольшим прудиком. Внутри царила приятная полутьма, несмотря на огромные окна, через которые зимой почти всё тепло уходило, под ногами поскрипывали половицы, что также доставляло удовольствие. Шарли и Эверетт обожали это здание и его эстетику.
Особенно красиво тут было осенью – когда многочисленная растительность сменяла свой наряд на жёлтый, солнце всё ещё грело, а также невероятно живописно становилось весною – когда сходил снег и повсюду начинали бежать ручьи. В это время начинали распускаться цветы под окнами первого этажа, яблони покрывались прекрасной шубой бело-розового цвета.
У девушки была аллергия на цветение, так что какое-то время каждый год она мучилась, а Эверетт от весны получал мало удовольствия. Его манил лес в августе, когда становилось наиболее туманно и прохладно, а одежда намокала от влаги в воздухе после пяти минут на улице.
Время в школе для них пролетало неимоверно быстро – лишь последний год тянулся долго, был богат на события, хотя в школьной программе ничего интересного и нового не было.
В начальных классах они постоянно проводили время на переменах вместе – играли в какие-то игры, потом чаще стали загадочно смотреть в окна, затем всё чаще просто болтали на самые разные темы – от загадок человечества до обмена совсем глупыми и нелепыми шутками.
