Ночь. Мрак окутывает улицы, заставляя каждого, кто оказался в
столь поздний час вне дома, поторопиться. Почему темнота так пугает
людей? Почему заставляет задуматься об опасности? Это физиология?
Человек инстинктивно боится того, что скрывает мрак?
Он не знал. Он её не боялся. Ему казалось, что темнота всегда
преследует его. Она живет в его душе. В какой момент её стало так
много? Наверное, в тот день, когда его мать горела в пожаре, а он,
будучи семилетним юнцом, пытался её спасти, но не смог. А может
тогда, когда скитался по улицам после побега из детского дома. Его
находили, гнали обратно, а он опять сбегал. Лучше жрать с улицы,
чем с рук тех, кому до тебя нет дела. Он так решил и существовал по
этим правилам. Жизнь не раз ставила его раком, но он умел
изворачиваться, поэтому теперь сам имеет жизнь.
Власть. Деньги. Женщины. У него есть все. Его боятся. Его
уважают. С ним считаются. Больше никто не скажет ему, что он
детдомовец, бастард без фамилии. А если посмеют, то это будут их
последние слова.
Но ему мало. Он хочет иметь всё недоступное. ЕЁ. Ту, что
заставляет его сердце изменить ритм. Ту, что заставляет его член
стоять колом. Ту, что заставляет его ненавидеть и хотеть
одновременно.
Поэтому он сейчас здесь. Сидит в машине у обшарпанной хрущевки и
смотрит на окна второго этажа. Свет горит. Она дома.
До боли сжимает кулаки, чтобы не подняться к ней. Прижать
хрупкое девичье тело к стене и …
Мысли обрывает звонок телефона.
- Алло. Ты сделал все, что я просил? – пробасил он.
- Да, брат. Но зачем тебе это? Она же совсем молоденькая ещё.
Если нужно яйца излить, то так и говори. Найдем тебе самую лучшую.
Хочешь Лерку одолжу? Она у меня все умеет, - друг смеется, но мне
не понять его веселья.
- Я сказал, что мне нужна именно она, значит, так и будет.
Птичка в клетке, - он ухмыляется и сбрасывает вызов.
Свет в квартире гаснет. Она ушла спать.
- Спи, моя Дерин. Скоро мы встретимся, и тебе будет не до
сна.
- Леся! – кричу на весь дом и в пятый раз обшариваю стол. -
Леся, где мой телефон?
- Дара, не ори! Мой сел, а я забыла зарядку у Никиты, – морщусь,
вспоминая противное лицо её парня. - Мне надо было позвонить
матери. Она опять пытается меня уговорить вернуться домой, -
подруга передаёт мне телефон и слишком резко садится на диван в
гостиной. - Говорит, что заблокирует все мои карты. Да и пофиг.
Пусть блокирует! Мне что пятнадцать лет?
Я закатываю глаза. Мне бы её проблемы. В отличие от Леськи, у
меня нет богатых родителей, поэтому путь к счастливой жизни
приходиться выгрызать самой. Я из Самары, но живу в Москве четыре
года. Мама - учитель начальных классов, а папа давно умер. Я его
особо и не помню, может это к лучшему. Отец часто пил и устраивал
скандалы. Однажды, после очередной пьянки, когда мы с мамой уехали
в гости к бабушке, он вернулся домой и ему стало плохо. Инсульт.
Скорую помощь никто не вызвал, поэтому он скончался прям в
коридоре. Мне было четыре года. Квартиру, в которой мы жили,
пришлось продать и переехать к бабушке, так как мама винила себя в
смерти мужа. Она могла часами сидеть в коридоре и плакать. Думала,
что если бы в тот день осталась дома, то этого бы не произошло.
Наивная. Отец сам себе вырыл могилу. Зачем ему нужно было пить,
если дома ждала любящая жена и дочь? Мать с момента его смерти так
никого и не встретила. Сначала усердно работала, чтобы закрыть
долги, которые нам оставил отец, а потом посветила все свое время
мне. Она отказывала себе во многом, чтобы дать мне то, в чём я
нуждалась. За это я ей очень благодарна.
В восемнадцать лет я переехала из Самары в Москву. Расставаться
с матерью было тяжело, но пришлось. Я пообещала ей, что обязательно
заработаю много денег и перевезу её в столицу.
