В одной маленькой деревушке жили-были коты, но не просто коты, это была котомафия. В ужасе и страхе держали они всех людей, словно кОтаклизмы или кОтастрофы, после которых всех с улиц увозили кОтафалки. Ни на секунду не оставляя никого в покое, терроризируя их с утра до ночи, с ночи до утра.
Их предводителем был огромный, но пушистый, стройный, но жирный, мускулистый, но жидкий, всегда сытый и вечно голодный серый британский кот.
Кликали его за хвостом по-разному: Пушистик, Блохастый, Пельмень и т. д., ибо боялись сказать ему все прямо в мордочку, потому тряслись только от одного его вида, но при встрече все называли его – Господин Вениамин.
Различные легенды ходили по всему свету о его невероятных свершениях, а правда то или вымысел, никто не удосужился спросить.
Маленькой деревушкой являлась его семейная недвижимость, ибо жил он у людей, хотя сам считал наоборот. В этом маленьком государстве он преподносил себя королём: спал на царской кровати, ел за шестерых, лоток заполнял за стольких же, хотя по запаху казалось, что за аналогичное количество слонов, а внимания требовал двадцать четыре часа в сутки.
А самое необычное было в нём то, что он мог спать где угодно, сколько угодно и в каких угодно позах. В одной из таких необыкновенных поз, а именно лёжа на боку в углу комнаты, исполняя прямой угол, словно переломившись ровно в центре животика: голова с верхней парой лап по одной стенке, а хвост по другой, и упираясь лапками в стены, он и уснул.
***
И грезилось ему, будто он главный мафиози и держит под собой фабрики рыбного производства.
Сидит он в мягком кресле, заглатывая ложками салат из красной и чёрной икры, которую подаёт ему человек, другой же тщательно массирует ему плечи и шею, а третий наглаживает пушистый животик, но очень аккуратно, ибо Его Превосходительство нельзя беспокоить, особенно в таком положении. И люди эти, точнее слуги, были маленькие, не больше, чем размер кота. Помимо сих действий, Вениамин также решал много вопросов, что приготовил ему день насущный, помогал другим обитателям Кискас Сити, оказывая непоколебимую помощь на абсолютно любые дела, без малейшего отлагательства.
Стук когтей новоприбывших потревожил его от ведения своих дел, и в кабинет вошли две кошечки, одна из которых была в коричневой шубке по имени Цыганка, вторая, напротив, была в чёрной, по имени Муля.
– С чем пожаловали, милые девушки? – лениво поинтересовался Вениамин, тщательно пережёвывая свою трапезу.
– Добрый день, уважаемый Вениамин, – заговорила Цыганка. – Простите за беспокойство. Мы прибыли к вам с непростыми известиями. В связи с тем, что рыбные изделия ныне поглощают все жители нашего города и поэтому некому больше ловить мышей и крыс, – говорила она с некоторой тревогой в голосе, видно было, что её волновал этот вопрос до самых кончиков усов и ушей. А после продолжила: – А потому эти мелкие грызуны совсем озверели, и создали свою группировку, и теперь мешают благородным жителям.
– Да и мне, честно признаться, эти писк и мерзкий скрежет зубов уже начали надоедать, – проговорил Вениамин, облизывая свою лапку, а затем постучал коготками по столу. – Немало уже наслышан я о их безобразных крысозлодеяниях! С этим необходимо кончать! – гневно, но относительно спокойно мяукнул Веня. – Кисоньки, вы свободны! Вас я задерживать более не смею, информацию принял к сведению. Разберёмся! – заключил босс. На что гостьи незамедлительно покинули помещение, плавно раскачивая бёдрами и хвостами, а Веня облизнулся им вслед.
На мгновение Вениамин погрузился в свои мысли, а затем приказал мини-людям пригласить к нему на встречу кота Тайсона. Они со скоростью света умчались исполнять. И уже через пару минут в кабинет вошёл рослый, массивный кот – Тайсон. Прежде между ними были разногласия из-за кошечки по имени Несса, но грубой физической силе Тайсона она всё-таки предпочла светлый ум, обаяние Вениамина, с которым и жила по сей день и приносила по восемь котят раз в полгода, но иногда и рожала своих. Поэтому Вениамин был самым крупным боссом, с самой большой группировкой по численности котонаселения. А Тайсон хоть и страдал в первое время, но в марте всегда находил, чем отвлечься с другими блохастыми кошечками за миской молока, и таким образом вскоре позабыл свою трагическую любовь.
