Поздний вечер. Полумрак жарко натопленной избы. Над изголовьем
кровати испускали терпкий аромат пучки свежесобранных трав. На
кровати сидела девушка и плела толстую косу. В темноте было не
различить цвета ее волос, но я точно знала, что они цвета скорлупок
лесного ореха. А еще я знала, что девушка очень этим гордится.
Особенно ей нравилось, что ее возлюбленный – Охнер, возвращаясь с
охоты, приносит для нее эти орешки. Вкус у них ужасный, но если
добавить мякоть нескольких орешков в кашу, то каша становится
сладкой.
За перегородкой сопел отец, завтра он поднимется очень рано.
Достанет поспевшую кашу из печи, бросит в нее последние орешки. А
после плотного завтрака направится во главе своего отряда на
встречу людям Охнера возвращающимся с охоты.
Я вздохнула. Последнее время стало совсем не спокойно. Очень
много нападений на приграничные поселения. Главное, чтобы с отцом и
Охнером ничего не случилось. Перекинув доплетенную косу на спину,
легла под пестрое одеяло и закрыла глаза. Завтра рано вставать.
Резко открыла глаза. В ноябрьской ночи не поймешь, еще поздно
или уже рано. Привычным движение взяла мобильный телефон.
Высветившиеся цифры на экране не радовали, до будильника пятнадцать
минут. Муж тихо спал рядом. В коридоре раздались шаги свекрови.
Что-то она сегодня рано. Решила, что не стоит лежать дальше, смысла
в кровати эти минуты не принесут, да и вроде выспалась. Поцеловала
мужа, в ответ получила порцию сонного ворчания. Раз уж проснулась,
лучше помоюсь сейчас, а не поздно вечером.
Приняв душ и высушив волосы феном, вышла на кухню к свекрови.
Раиса Семеновна – заместитель главы нашего района сейчас сидела за
кухонным столом в шелковом халате с бигуди в волосах и наносила
свой «боевой» раскрас.
— Доброе утро, Раиса Семеновна.
— Ты чего с утра расшумелась? А если Ромочку разбудишь? —
Ромочку и оркестром в это время не поднять. Но отвечать женщине не
стала. Мой ответ она не ждала. — Совсем ты о нем не думаешь. У
Ромочки важное совещание сегодня.
О Ромином совещании я прекрасно помнила. Со вчера приготовлены
чистые отутюженные вещи. В опровержение слов об отсутствии заботы
поставила на плиту чайник, достала из холодильника кусок вяленого
мяса и Ромин любимый сыр. Попутно включила кофеварку для свекрови.
Пока готовился кофе и грелся чайник, нарезала бутерброды для мужа.
Выложила их на тарелке и накрыла крышкой. За столько лет жизни в
этом доме, абсолютно все делала не задумываясь.
Налила кофе в кружку и подала женщине. На это получила очередное
замечание.
— Толку от тебя никакого. Работы нормальной нет, дома ничего не
делаешь, даже детей родить не можешь.
Мой ответ опять же не требовался, спорить с Раисой Семеновной
себе дороже. Да и слушаю я это уже десять лет. Молча налила кипяток
в заварочный чайник, поставила рядом с тарелкой с бутербродами,
туда же поставила пустую Ромину кружку.
Посмотрев на настенные часы, поняла, что уже пора одеваться на
работу. Убрав за собой на кухне, пришла в нашу с Ромой комнату. Как
и ожидалось, муж крепко спал. Быстро одевшись в просторный и теплый
свитер и джинсы, стала его будить.
— Рома, просыпайся. — Потрясла мужа за плечо. — Рома,
проспишь.
— Шурка, ну пять минут.
— Рома у меня нет пяти минут. Просыпайся.
Наконец-то муж, пыхтя и сопя сел на край кровати, осмотревшись
осоловело по сторонам, сонно почесал свое пузико. Раньше он был
стройным и статным. Загляденье и любовь всех девчонок института. К
тридцати годам статности добавилось, как и жирочка. Но заниматься
спортом Рома категорически отказывался. Времени у него нет.
— Рома, я пошла.
Ответом мне было невнятное «угу». Поцеловав мужа в щеку,
получила более внятное:
— Шурка, ну не люблю я это с утра.
