В белоснежном, будто сотканном из облаков зале было непривычно многолюдно. В изящных золотистых креслах сидели высокие гости, а ангелоподобные девушки, не касаясь пола, порхали рядом, подливая в бокалы напиток цвета ртути и расставляя на столик в центре хитрые закуски.
– Ммм, урожай седьмого века, ооочень неплохо, – пригубив из бокала, довольно протянула рыжеволосая женщина с небольшой бриллиантовой тиарой на голове. Она посмотрела на хозяйку встречи. – Сколько еще бутылочек коллекционного жемчужного вина Грэат припрятал в своих кладовых, Лиора?
– Пфф, Шиаза, в кладовых, скажешь тоже, – Лиора, ослепительно красивая блондинка с глазами цвета стали, недовольно поморщилась. – Старый хрыч окопался со всеми винными запасами, сами знаете где, и предается самобичеванию. Дома не появляется, на связь не выходит. Ждет, когда наши детишки одумаются.
– Кстати о наших детишках! – Подал голос крупный мужчина с хищными чертами лица. Снежно белые волосы, светло-голубые глаза, абсолютно черный камзол с серебряной вышивкой – образчик брутальной мужской красоты. Он сидел напротив Лиоры и лениво потягивал жемчужное вино. – Грядет очередной Путь Истины. Грэат в который раз надеется на чудо, но я не верю, что из этой его затеи что-то выйдет. Сделаем ставки?
– Да какие ставки, Верф! – внезапно, басом рявкнула еще одна участница встречи, облаченная в голубое платье до пят. Ее бирюзовые волосы взметнулись, как щупальца, во все стороны. – Нам надо серьезно поговорить о методах воспитания, а тебе лишь бы веселиться!
– Тише, тише, Тициана, – Верф, не отпуская бокала, поднял перед собой руки в примиряющем жесте, – не надо так сверкать на меня своими фиолетовыми глазами. Вон, сверкай лучше на Грона, вообще-то, это его отпрыски начали этот конфликт. Я просто пытаюсь разрядить атмосферу!
Все посмотрели на хмурого мужчину в кольчуге с окладистой русой бородой и густыми усами. Он был невысок, но разворотом плеч не уступал Верфу, а его огромные руки, сжимающиеся в кулаки размером с дыню, выдавали высокую степень напряжения. Оглядев исподлобья присутствующих, Грон, а это был он, нервно спросил:
– У вас тут спиритус наливают? А то мне эти ваши вина не по настроению будут.
Лиора взмахнула рукой, и через две секунды ангелоподобная девушка с поклоном поднесла ему в платиновом кубке бесцветный напиток. Боги немного помолчали.
– Я знаю, что мои дети были неправы, – произнес, наконец, бородач, сделав большой глоток из кубка. – Ну, жадноваты они, все в меня, но ведь самые младшенькие они, глупые еще. Ваши-то тоже не лучше! Нет чтобы втолковать им, мол нельзя так, не по-братски будет, а они еще и сами бучу затеяли.
– Ну да, ну да, – хохотнул Верф, подцепив с закусочного столика тарталетку с жареным трилобитом под сыром. – Я не хочу никого обидеть, но бучу подняли, в первую очередь, на моих детей!
– И на моих тоже! – Шиаза так сильно взмахнула рукой с бокалом, что плеснула божественный напиток на пол.
Белокурая красотка закатила глаза.
– Я все прекрасно помню, Верф. Мне до сих пор стыдно за их поступок! Грэату тоже. Он строгий отец, хоть и любит своих детей без меры. И, как ты знаешь, он сполна всех наказал.
– Ключевое слово здесь «всех», – Тициана уже успокоилась и сидела, подперев подбородок рукой, задумчиво глядя на друзей. – Моих в это все вообще втянули без их ведома. Давайте не будем опять спорить. Дети на то и дети, чтобы совершать ошибки и учиться на них. Но мне кажется, Грэат перемудрил с наказанием.
– Не тебе одной, – фыркнула Шиаза, – что-то цветы нашей жизни не торопятся признавать ошибки. Уж совсем ослабели, а все никак понять не могут, чего мы от них добиться хотим. Может уже прямо скажем? Крупным шрифтом на небесах напишем росчерками молний? Или пару землетрясений им устроить?
