«Учиться бессмертию можно всегда,
В Пути обретя драгоценности две,
Сливая их вместе повсюду, везде,
В гармонию мира войдя навсегда.
Бессмертье своё получив, наконец,
Повозку направь к девяти небесам
Доверь дух свой, как драгоценный ларец,
В сияние лазури златым фениксам».
Чжан Бо-дуань "Главы о прозрении истины"
Глава 3. "В сияние девяти небес умчалась запряжённая фениксами колесница".
Как-то сидел на краю я утёса
И любовался волшебной луной.
Вдруг принесло ко мне ветром даоса,
С облака спрыгнув, предстал предо мной.
Лёгок и быстр, как небес дуновенье,
С тыквой-горлянкой и тростью-клюкой,
С ковриком из тростника для моленья,
С поясом жёлтым, холщовой сумой.
В белом плаще из лебяжьего пуха,
Выглядел он как обычный святой,
Встретив меня, поздоровался сухо
Лишь одним взглядом, кивнув головой.
Он уж собрался пройти меня мимо,
Но мне хотелось его расспросить.
Разве тот случай необъяснимый
С лёгкостью сердца мог я упустить.
Так я решился и с духом собрался,
Грубо дорогу ему заступил,
Как показалось мне, он растерялся,
С низким поклоном его я спросил:
– «Как же вы к нам залетели? Откуда?
Может, в дороге вы сбились с пути?
В жизни не видел подобного чуда.
Как же вы можете мимо пройти?
Всю свою жизнь я искал с вами встречи,
Чтоб научиться, как надо летать,
Чтоб услыхать ваши умные речи,
Чтобы умел я собой управлять».
Тут мой даос застыл на мгновенье,
Словно жука в пустоте увидал,
Взглядом он смерил меня с удивленьем,
Бровью повёл и загадку сказал.
Голос звучал его очень сурово,
Словно с рабом, он со мной говорил,
Вот что сказал, привожу слово в слово,
Так как судьбу предопределил:
«<Между небом и землёй,
Есть треножник золотой.
В нём вода огнём горит,
Заяц с вороном сидит.
После варки дни пройдут,
Жёлтый Путь они найдут.
Новая родится тварь –
Золото и киноварь.
Если в плавку ты пойдёшь,
То бессмертье обретёшь>».
Так мне сказал он, застыв на мгновенье,
И улетел от меня стремглав прочь,
Я ж погрузился умом в размышленья,
И на утёсе провёл эту ночь.
Как прояснить мне значенье слов странных?
«Этот треножник меж небом, землёй»,
До краёв полный тех смыслов туманных,
И почему же он весь золотой?
Стал углубляться я в древние знанья,
Символов вечных в значенье проник.
В суть погружался даосов писанья,
В поте освоил китайский язык.
Так приближался я к этой разгадке,
Выбрав нелёгкий учёного труд.
Годы прошли, я всё шёл без оглядки
По тем дорогам, что к цели ведут.
И, наконец-то, я понял, в чём дело.
Случай помог мне всё это смекнуть.
Небо, треножник, земля – это тело
У человека, что выбрал свой Путь.
В теле треножник там золото плавит,
Творчество Неба душою любя,
Разум земной всеми чувствами правит,
Ценности Неба вбирая в себя.
Свет лунный заяц в тот чан направляет
С нежной прохладой и сладкой росой,
Солнечный ворон в любовь превращает
Весь огонь страсти, любуясь красой.
Небо любовью нас нежно питает,
Всё, что рождается нашей землёй,
Вечную душу в себе выплавляет,
Влившись в сияние солнца с луной.
Объято всё там небесным сияньем,
В этом треножнике с ярким огнём,
Новый рождается свет мирозданья
Знаки и символы видятся в нём.
Дух даёт ртути и злату рожденье,
С ним же рождаются древо, метал.
Мощь скрытых сил всех ведёт к пробужденью,
Ум открывает в нём новый портал.
Так зарождаются новые твари
В мире запретном, срывая печать.
Золото, переродясь в киновари,
В сердце способно младенца зачать.
Но здесь я должен сделать отступленье,
Чтоб пояснить полнее свою мысль.
Восточной мысли – трудное прочтенье,
И скрыт в иероглифах попутный смысл.
С драконом тигр меняются местами,
И зайца ворон силится догнать.
Всё в нас течёт, но остаётся с нами –
Ночь, утро, вечер, день придут опять.
Всё новое сияет блеском новым,
Нам кажется, всё сгинет и пройдёт,
