Первая мировая война.
«Война моторов»
«Война миллионов»
Война «внутреннего сгорания»…
Что нового было в этой войне? В войне миллионов?
Не поход многотысячных колонн одной-двумя дорогами на вражескую столицу, а сотни километров фронтов с миллионами солдат, расставленных по стрелковым ячейкам и траншеям, собранных в блиндажах, дотах и дзотах, – ново.
Война не только и не столько личной доблести солдат и полководческого таланта командиров, сколько промышленное уничтожение людей, вернее – соревнование национальных экономик в способности к промышленному убийству, – ново.
И ново, и даже научно, – политэкономия в действии: война миллионов – марок, франков, фунтов стерлингов и рублей.
Расход артиллерийских снарядов миллионами – это так ново, что в растерянности и Санкт-Петербург, и Париж, и Лондон, и даже Крупп.
Опровержение хрестоматийного «пуля дура – штык молодец!» с первой же пулемётной очередью – ново и даже, грешно сказать, – прогрессивно.
Механика, внезапно сорвавшаяся с заводских фундаментов и с лязгом выползшая на поля сражений, паруя и коптя, – ново до ужаса.
Второй Генеральный штаб войны – конструкторское бюро и химическая лаборатория, – ново до рвоты…
Но самым новым, новым до оторопи, в этой войне был возврат к старому, давно и, казалось бы, навсегда забытому, – древнему, первобытному как грехопадение…
Тотальное человекоубийство.
Террор против мирного населения.
Не притеснения, не реквизиции, не «право победителей» и всякое мародёрство, а террор, категорически не связанный с конкретным сопротивлением.
23 августа 1914 года по приказу генерала фон Хаузена саксонскими гренадёрами был казнён гражданин Бельгии Феликс Фиве, трёх недель от роду. Его, его родителей и их знакомых и соседей арестовали прямо в церкви во время службы и, поставив на колени на городской площади – врозь мужчин и женщин, – расстреляли в упор.
Якобы за то, что те мешали восстановлению мостов через реку. И расстреливали не какие-нибудь специально назначенные палачи из тех, кто покрепче нервами, а самые обыкновенные немецкие солдаты. Только вчера державшие на коленях своих малышей.
Будто и не было Ренессанса и гуманистов, «галантного века», эпохи Просвещения и Гаагских конвенций.
Не было того, что называлось в трудах новых философов (уже не праздных миросозерцателей, а учёных!) – социальным прогрессом, цивилизованностью, которой так кичился всякий британский офицер в колониях, отдавая приказ о расстреле краалей, деревень, племён…
Так что же изумило Европу, исповедующую равенство перед законами людскими и Божьими?
Хроника войны. 1914 год
Крах «блицкрига» фон Шлиффена.
План был не особо хитёр – обход французской армии там, где не ждали: по нейтральным странам, – и разгром Франции за шесть недель, необходимых России для полной мобилизации.
Не окончив мобилизации, но в ответ на панические просьбы союзников, две российские армии предпринимают наступление в Восточной Пруссии.
Политическая хроника
В конце 1914 года, ожидая наступления немцев на Западном фронте, англо-французское командование обратилось к России с просьбой активизировать действия на Восточном фронте, чтобы не дать возможности немцам перебросить войска под Париж.
Из Петрограда в ответ на просьбу союзников было передано согласие, но с одним условием: англичане и французы, в свою очередь, проведут крупную морскую или сухопутную операцию в районе Дарданелл, чтобы отвлечь часть турецких войск с Кавказского фронта.
С политической точки зрения это предложение русских весьма устраивало союзников: англичане таким образом могли первыми войти в Константинополь, что стало бы козырной картой в последующих переговорах о послевоенном устройстве мира, а французы надеялись своими действиями в Средиземноморье ускорить вступление Италии в ряды Антанты.
