Слишком яркий свет, и слишком темно там, за его границей. Именно так Изабель Верлор и представляла себе эту встречу. А то, что она когда-нибудь состоится, сомнений не было. Пусть ее не убила взрывная волна той аварии, но его последствия сейчас, спустя всего два месяца, могут. Что на уме этих людей девушка никак не могла понять.
Смуглая круглолицая девушка, с темными, почти черными волнистыми волосами и темно-карими, будто всегда удивленными глазами, сидела в круге света. Одета она была в серый костюм, так похожий на тот, который она привыкла носить. Тон серого цвета был не тем, на который она имела право, а воротничка и вовсе не было. А еще под жакет предполагалось надеть блузку или рубашку, или хотя бы топик, причем любого цвета по желанию. На Изабель была надета рубашка серо-голубого цвета. Да и стиль костюма был совершенно не правильный. Спортивный. Но это было лучшее, что она нашла.
– Изабель э-э-э, – судя по тому, что лицо пожилого мужчины, сидящего напротив, вдруг осветилось синеватым светом, он принялся просматривать на стационарном голографе какие-то записи, посвященные ей. – Фата Изабель. Может, вы все же передумаете? Это в ваших же интересах.
Изабель покачала головой. Костюм на мужчине тоже был странным. Синеватым. Неудобного для движения в нем покроя. И не смотря на то, что он был с воротничком такого же цвета, из-под него выглядывал другой воротничок – от рубашки, белой со слегка лиловым оттенком. А под воротничком рубашки виднелся узел странного шейного платка, узкого и длинного, темно-синего в серебристую косую полоску. Иногда, забываясь, Изабель пыталась сообразить, что все эти цвета означают.
– Что ж, тогда на сегодня Вы свободны. Встретимся через неделю в то же время. Есть еще ряд вопросов, которые нужно обсудить.
Тяжело вздохнув, девушка поднялась и, выйдя из круга света, вытянула руки, чтобы не столкнуться со стеной. Но дверь открылась, и стало видно, куда идти. А потом и потолочный светильник зажегся, освещая холодное серое помещение желтоватым неярким светом. Раньше серый цвет символизировал для нее дом. А теперь дома нет, а здесь серый цвет, по всей видимости, ничего особенного не значит, и почти не встречается. Только здесь, да еще в одежде.
За дверью ее дожидался Александр Талимгер – единственный ее друг в этом новом мире. Да что там, за всю жизнь единственный друг. Это был высокий мужчина с короткими каштановыми волосами, такими непослушными, что казалось, что он расчесывался только пятерней, и со светло-серыми пронзительными глазами. Одет он был в такие вещи, названия которых Изабель до сих пор не могла запомнить: странные темно-синие брюки с контрастным швом, и слишком толстую черную водолазку без горла.
– Александр Сергеевич, Вы так и ждали здесь? – спросил Радомир Станиславович. – Что ж вы домой не отправились? Вы же совсем недавно из командировки. Вам вообще отпуск положен.
– Работа здесь ни при чём, Радомир Станиславович. Я сопровождаю Изабель.
– Ясно-ясно. Что ж, я вас не задерживаю.
Александр кивнул ему и протянул руку Изабель, а когда она подошла, приобнял ее за плечи и повел прочь по коридору к лифту.
– Подождите минутку, – окликнул их Радомир Станиславович, когда они уже были у дверей лифта. – Голубушка, у вас в анкете не указано, как вас по батюшке. Я понимаю, отчество бывает не везде. Но все же. Уважьте старика, скажите, как вашего отца зовут?
– Что? Отчество? – Изабель испуганно глянула на Александра. – Я вас не понимаю. А отца у меня не было.
– Что ж, – отозвался Радомир Станиславович, – это печально. И вы не знаете, как его звали? Просто я привык по имени отчеству обращаться ко всем, кто закончил школу. И с одним только именем мне как-то не по себе.
