Тот, кто однажды попадал в тот вишнёвый сад и пробовал его плоды с ароматом вина, был обречён на короткую, бессмысленную жизнь в дурмане, в мире пьяных воображений и нереальных целей. И лишь немногим удавалось вырваться оттуда и начать жизнь с трезвым умом, новыми ощущениями, но до конца своих дней так и не избавившись от привкуса вишни с ароматом вина во рту, который постоянно напоминал им об уродливом периоде их существования.
С ветки вишню я сорвал в саду,
Заиграла кровь, как от вина.
Кто вмешался там в мою судьбу?
В мир хмельной меня снесла волна.
Данилин лежал уже десять минут с закрытыми глазами после, как ему казалось, пробуждения. Он боялся пошевелиться. Его пугала неестественная тишина вокруг и внутри тела. Он не слышал стука собственного сердца и, как обычно, шума в ушах. Зато мысли вспыхивали в голове, словно молнии, воплощаясь в вопросы, которые он шепотом повторял:
– Что со мной? Где я?
И вновь вспышка:
– А где знакомый запах, который много лет окружал меня?
И потом новый, сильный взрыв в голове:
– Где я был накануне? Что делал?
В туманном сознании слегка приоткрылся занавес. Данилин вспомнил. Вечером он был в компании друзей на берегу реки. Горел костёр, все пили вино. Что же произошло потом?.. Этого он не помнил, как и того, кто из друзей там был, и подумал: наверное, как всегда: Серёга, Иван, Саня. И почему-то вспомнил Толяна. Но ведь он уже год как без вести пропал, и его все считают мёртвым. Странно…
Данилин попытался пошевелиться. Руки, ноги не подчинились. Его охватил страх, но это немного успокоило. Значит, он живой. Душа что-то чувствует. Данилин попробовал открыть глаза, и это ему удалось. Прежде всего он увидел лиловые, застывшие звёзды там, далеко, в тёмной Вселенной. Они не мерцали, не отражали свет. Появилось ощущение, что он уже видел такие звёзды. И вдруг вспомнил: в далёком детстве он рисовал точно такое же звёздное небо.
Лежал Данилин среди развалин старинного замка. Рядом стояли полуразрушенные мраморные колонны. Вокруг были разбросаны гранитные глыбы. Он не понял, как оказался на ногах и сделал первые шаги, хотя по-прежнему не чувствовал ни рук, ни ног и не слышал стука сердца и собственного дыхания. Снова взорвалась мысль, обдавая страхом душу: очевидно, он в другом мире. Но, увидев знакомую тёмную ленту реки, немного успокоился. Данилин не пошёл, скорее, полетел к тому месту, где вчера с друзьями отдыхал у костра. Но остатков костра не было. С небольшого обрыва он глянул на речку. Внизу вместо воды виднелась застывшая лиловая лента. Снова сверкнули молнией мысли: да, он в другом мире. Но почему один? И как сюда попал? И есть ли отсюда выход? Усиливающееся чувство страха угрожало перерасти в паническое состояние. Он вернулся на развалины замка и, осмотревшись, подумал: да, действительно, всё кругом – небо, звёзды, река, сосновый лес на горе – «неживые». Данилин поднялся по разрушенным ступеням на площадку. Оттуда открывался вид на мёртвый мир. Данилин присел и задумался: «Меня не мучает жажда, есть мне не хочется. Значит, я выживу. Но как я буду жить без людей? Что здесь делать в одиночестве?» Эта мысль заставила сердце очередной раз сжаться. Вот тот случай, когда страх хуже смерти. Осознавать всё это и бродить вечно по мёртвым развалинам – что может быть хуже?
