Javier Ruescas and Francesc Miralles
LOS CINCO CONTINENTES DEL AMOR
Copyright © 2020, Javier Ruescas y Francesc Miralles
Translation rights arranged by Sandra Bruna Agencia Literaria, SL
All rights reserved
Перевод с испанского Анны Берковой
Оформление обложки Владимира Гусакова
© А. В. Беркова, перевод, 2025
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2025 Издательство Азбука>®
* * *
Огни фейерверков всполохами освещали море, стелившееся перед Олимпией непроницаемым мрачным полотном. Несмотря на то что с полсотни друзей собралось на этом пляже, специально чтобы отпраздновать ее восемнадцатилетие, она остро, как никогда прежде, ощущала свое одиночество.
Одиночество и разочарование.
Улучив момент, когда все стянулись к костру – первый институтский красавец затянул под гитару «It’s so easy to fall in love»[1], – Олимпия босиком зашагала прочь, стараясь ступать по извилистой кромке холодного песка, на которую набегала морская пена.
Отойдя на приличное расстояние от шумного праздника, где она чувствовала себя чужой, как какой-нибудь инопланетянин, Олимпия опустилась на песок. Над пляжем Барселонеты[2] вдруг взметнулись три огненные пальмы, чтобы тут же рассыпаться дождем искр.
Ее день рождения приходился на Праздник святого Хуана[3], и всю жизнь, до настоящего момента, это казалось ей счастливейшим из совпадений. Легко было поддаться фантазии, будто весь город отмечает ее вступление в новую жизнь.
Однако в этом году день двадцать третьего июня со всей его впечатляющей пиротехникой представлялся ей жестокой насмешкой судьбы. Ее душили слезы; без сомнения, она бы тут же и разрыдалась, если бы не почувствовала за спиной чье-то присутствие.
Когда человек уселся рядом с ней на песок, Олимпия через силу улыбнулась. Альберт был единственным, перед кем она не стыдилась выказывать свои слабости. И никогда не чувствовала ни малейшего осуждения с его стороны.
– Привет, страдалица! Хочешь выпить? Есть шампанское, пиво, энергетики и диетический лимонад.
– Спасибо, ничего не нужно…
– Если мешаю, могу уйти…
Олимпия прижалась кудрявой головой к его плечу и, тяжело вздохнув, попросила:
– Пожалуйста, останься. Знаешь, я столько лет стремилась поступать по-своему, без оглядки на кого-либо, а сейчас вдруг поняла, что все-таки должна разгрести то безобразие, которое я тут устроила. Или, по крайней мере, хотя бы попытаться ради тех, кто пришел сегодня. Наверняка они считают меня занудой…
– Да пусть думают, что хотят! Да и тусовка получилась суперская.
Не успел Альберт договорить, как раздался оглушительный взрыв и в небе вырос гигантский огненный замок. Толпа на пляже разразилась бурными аплодисментами.
– Я рада, что они развлекаются на всю катушку, потому что я себя и сама с трудом выношу, особенно сегодня. Я чувствую…
Олимпия прикусила губу, сдерживаясь из последних сил.
– Опустошение?
– Да, можно и так сказать.
– Знаю, что тебе его не хватает, – произнес Альберт, обнимая ее за плечи. – Я тоже был уверен, что уж сегодня-то он появится. Наверное, у него есть причина…
– Нет никаких причин, – отрезала Олимпия. – Ничто не может оправдать отца, который пропустил совершеннолетие собственной дочери.
Альберт замолчал. До этой весны, собственно уже прошедшей, ее рассудительный и доброжелательный отец, экономист по профессии, готов был на все ради своей единственной дочери. Олимпия всегда видела в нем противоположность матери со взрывным капризным характером; в любую минуту девушка могла найти у отца и спокойствие, и понимание, которые сейчас растворились в беспросветно-черном море.
