Пахло молоком и овечьей шерстью. Туликетту облизнулась и, припадая на передних лапах, подползла к свёртку ещё ближе. Женщина не обратила никакого внимания, что тень под узловатыми корнями сосны покачнулась и разрослась, вытягиваясь. Уставшая, она продолжала мерно собирать клюкву гребком. Пришлось забраться так далеко, утопая в стылой воде, проваливаясь сквозь мох. Временами она оглядывалась – удостовериться, что ребёнок на месте, спит в объятиях шерстяного одеяла и, главное, совсем не плачет.
Лето клонилось к закату, над болотистыми полянами роилась мошкара, пахло перегноем и железом. Налитые красным ягоды блестели на солнце, как кровавая россыпь, среди желтеющей зелени.
Из одеяла доносилось сопение, Туликетту, вжавшись в мох, готовилась к прыжку. Нужен всего один – она перемахнёт сучковатую корягу, легко отскочит от камня, схватит добычу и тут же отпрыгнет. Женщина грузна и нерасторопна, её башмаки размякли, а ноги устали. Ей никогда не угнаться за Туликетту.
Пахло землей и догоревшими углями. Суви сидела у входа в нору, перебирая блестящие камушки. Лиса скоро вернётся и принесёт с собой еды, как она и обещала. Слюна наполняла рот, живот сводило судорогой – Суви нетерпеливо дёрнула хвостом, ударяя им по пыли. Опомнилась и спрятала его под платье. Туликетту говорила, что видела охотников. Так близко от норы, что удивилась и проследила за ними – насколько ей позволял интерес. Люди разбили лагерь из странных цветных шатров, а приехали они на чудных санях без коней… Суви закусила кончик большого пальца – лиса врёт, нет больше колесниц без лошадей. А ещё…
Ещё там было что-то вкусное и сочное, похожее на хлеб и пахнущее столь же прелестно, – ну это если верить Туликетту. Впрочем, она, не задумываясь, ела сырую рыбу из озера и шипела, если Суви хотела развести огонь и приготовить уху.
Ветви за спиной хрустнули, и на проплешину перед норой выскочила лиса. Нетерпеливо переминаясь на задних лапах, она прижимала к себе странный вопящий сверток, жёлтые глаза горели на чёрной морде.
– Не похоже на хлеб, – Суви вскочила на ноги, приблизилась и взглянула на добычу. – Это человек!
– Маленькы-я, – Туликетту плотоядно облизнулась, – они-с сами не щитают его человеком.
– Ты что, собираешься есть его?
– А почему, почему нет? – лиса опустилась на землю, скрестив ноги и положив на них дрожащий сверток. – Мы больше не часть племени, мы можем есть что хотим…
