Зажигание сработало штатно и ракета, сорвавшись с направляющих и потанцевав в воздухе пару мгновений, уверенно начала свой полет. Эта ракета было весьма современной и мало чем напоминала своих диких предков. Она ушла очень далеко по лестнице ракетной эволюции, как от беспорядочно летящих во все стороны ракет Конгрива, так и от примитивных Фау, не отличающих завода от больницы и крушащих все подряд. Высокоточная и надежная, она была одним из орудий гуманной войны, в которой с хирургической точностью поражаются военные объекты и трепетно сберегаются объекты гражданские. Вот и сейчас, ракета должна была поразить склад вооружений и амуниции, находящийся очень далеко от жилой застройки. Легким панелям складских стен предстояло взлететь в воздух, сгорая в пламени взрыва, разлететься кусками пластика, а тонким опорам сборного каркаса предстояло согнуться в красивые инсталляции, способные привести в восторг любого художника-абстракциониста. Гуманный ракетный удар по складу был важен, даже очень важен, потому что людям, финансирующим эту войну, необходимы были результаты военных действий. При этом следовало, по возможности, не допускать жертв. О жертвах среди мирного населения никто даже и не говорил, потому что это могло серьезно уронить биржевые индексы. Но и потери противника в живой силе были нежелательны и именно поэтому было приказано применить высокоточное оружие. Разумеется, противник был загодя предупрежден о ракетном ударе. В следствии этого, на складе не было не только персонала, но и вообще ничего, так как оружие и амуницию успели вывезти загодя. Отдавшим приказ о ракетном обстреле это было хорошо известно и они не возражали.
Компьютер пусковой установки давно уже получил координаты цели и рассчитал траекторию полета ракеты. Ракета должна была достичь цели ровно через триста десять секунд. Ничто, казалось бы, не должно было этому помешать, ни сильный боковой ветер, ни низкая облачность, ни сложный профиль местности. Все это и многое другое учел умный компьютер. Не учел он лишь того, что у женщины по имени Ши Мэй сын попадет в аварию.
Это произошло около года назад, когда Ши Мэй работала контролером качества на заводе, выпускающем капилляры в одной далекой азиатской стране. Капилляры, которые она проверяла, представляют из себя очень тонкие керамические трубочки, с еще более тонким каналом внутри и определенным образом закругленной головкой. Такие капилляры совершенно необходимы заводам, выпускающим умные микросхемы-чипы. На заводе быстрые паяльные автоматы очень точно припаивают тонкие золотые проволочки одним концом к кремниевому кристаллу, а другим – к паучьим ножкам чипа. Вот эту-то золотую проволочку и пропускают через капилляры, которые проверяла Ши Мэй. Тут необходима микронная точность и поэтому сквозное отверстие в капилляре должно быть строго заданного размера, не больше и не меньше. Ши Мэй помещала очередную трубочку капилляра, стоящую в специальном гнезде, под ствол электронного микроскопа и совмещала ризки, отмечающие необходимый диаметр, с проецируемыми на экран краями отверстия. Если все было правильно и ризки совпадали с краями отверстия, то капилляра уходила к заказчику, а если нет, то безжалостно отбраковывалась.
Ши Мэй была очень аккуратной работницей, она никогда не ошибалась и на заводе ее ценили. Но в этот день ей с трудом удавалось сосредоточить взгляд, потому что на глаза все время набегали слезы. Дело в том, что вчера вечером ее семилетний сын неосторожно выбежал на улицу. Он выскочил за укатившимся прозрачным шариком, который выиграл вчера у соседского парня, старше его на два года. Эта победа была ему так важна, что он даже не посмотрел по сторонам, выбегая из подъезда. Разумеется, он был очень послушным ребенком и никогда бы не выбежал на проезжую часть, где его могла бы сбить машина. Он всего лишь выбежал на тротуар, но и это было неосторожно, потому что там его сбил бешено несущийся электросамокат. На самокате следовало ездить по проезжей части, а не по тротуару, поэтому его обладательницу, скованную наручниками, увел полицейский, а сына Ши Мэй увезла «скорая». И теперь врачи хмуро качали головой, прятали глаза и не отвечали на вопросы. Под утро сына ввели в искусственную кому, а Ши Мэй вернулась на работу, потому что начиналась ее смена. И вот теперь ей мешали слезы и никак не удавалось правильно навести объектив микроскопа.
