Действие романа происходит в
альтернативной реальности.
Все события и персонажи являются
вымыслом.
«Политика есть искусство отмывать
дочиста очень грязной водой».
Аркадий и Борис Стругацкие,
«Обитаемый остров»
2031 год[1]
Кремль, Москва
14 августа, 13 часов 17 минут
– …очередной скачок тарифов ЖКХ стал
последней каплей терпения народа. В прямом смысле люди вышли на
баррикады по всей стране. Новые санкции, кризис и недавний дефолт
сильно ударили по большинству, затронув все незащищённые слои
общества. И сегодня беспорядки захлестнули города! Полиция едва
справляется со сдерживанием народных масс. Ещё немного – и
беспорядки перерастут в революцию! В некоторые города на помощь
местной полиции уже подтягиваются колонны военных… Вот, вот!
Смотрите! На ваших глазах толпа народных ополченцев – а именно так
они себя окрестили – схлестнулась в схватке с полицейским кордоном…
И тут совершенно неясно, на чьей стороне окажется перевес силы… О!
О, Господи! Боже Ты мой!.. Я… Чёрт! С вами был специальный
корреспонде…
– И что нам с этим делать? – спросил
Президент, выключая плазму и мрачно оглядывая присутствующих.
Головы сановников поникли, и только
Первый советник поднял руку:
– У меня есть идея, господин
Президент.
– Я весь внимание, Леонид
Константинович.
Первый советник изложил проект.
– Насколько просчитаны риски? –
спросил Президент, выслушав.
– Риски минимальны. Возможно, одна
сотая процента… да и та в порядке исключения, чтобы, так сказать,
не расслабляться и отслеживать вероятность. Опыты показали…
– Опыты? Вы имеете в виду опыты на
людях, Леонид Константинович?
– Только с их согласия, господин
Президент! – заволновался Первый советник, и быстро добавил: – И в
основном это преступники и лица… м-м-м… без определённого места
жительства. Асоциальные типы.
– Ну а если всё-таки что-то пойдёт
не так? – подал голос министр внутренних дел. – Какие гарантии, что
мы сохраним цивилизованное общество, а не получим миллионы
сомнамбул… или дебилов из-за ваших экспериментов?
– А что, сейчас на улицах
цивилизованное общество? – раздражённо парировал Первый советник. –
По-моему, все согласятся, что ситуация критическая и требует
радикальных мер. И учитывая, что ввод войск в города, как
радикальная мера, успеха не возымела, то нам, как раз для
сохранения цивилизованного общества, нужны нетрадиционные меры! В
связи с этим…
– Уважаемые коллеги, угомонитесь, –
тихо сказал Президент. И повисла тишина. – Что ж… – Президент потёр
виски. – Если ни у кого более трезвых идей нет, – Президент
выжидающе осмотрел присутствующих, – Леонид Константинович, под
вашу личную ответственность. Через неделю в это же время жду от вас
подробного доклада…
– Господин Президент! – прервал
главу государства Первый советник. – Я прошу прощения, но одной
недели будет недостаточно.
Президент вонзил в Леонида
Константиновича недовольный взор, но, видя решительное лицо Первого
советника, уступил:
– Через десять дней доклад должен
быть готов. Господа, прошу оказать Леониду Константиновичу
максимальную и своевременную поддержку и помощь... Спасибо,
коллеги, все свободны. Леонида Константиновича прошу остаться.
1
Квартира известного репортёра газеты
«Столичный вестник», Москва
20 августа, 19 часов 30 минут
Шестой день к ряду его телевизор
показывает только новостной канал. Двадцать четыре часа в сутки.
Только новости, только свежая информация. Он губкой впитывал её,
анализировал, сопоставлял, просеивал. Кропотливая работа
криминального репортёра. Не спал нормально он уже третьи сутки.
Что-то назревало. Что-то очень и очень серьёзное. Неспроста вся эта
уличная анархия, ох, неспроста! Он чуял своим репортёрским чутьём.
И склонен доверять чуйке. Не подводила она его. Вот только проблема
– никто из информаторов, никто из людей близких к власть
предержащим, никто не подкидывал и крупицы инфы! Ни уговоры, ни
связи, ни деньги, ни угрозы и шантаж не помогали получить хоть
какую-то зацепку. Полная блокада. Такого в его практике не
случалось. Это-то и настораживало.
