Пролог
Рита
– Ну же, кто-нибудь, остановитесь… – молю я вслух, стоя на темной трассе посреди леса. Остаётся лишь надеяться на то, что какой-нибудь добрый человек остановится и подберет меня. Выгляжу я сейчас, словно то самое чудище, вышедшее из леса. Лицо опухшее и мокрое от слез, косметика наверняка размазана, волосы растрепанные, ноги грязные и в царапинах, длинное красное платье в пол порвано…
Да уж. Не попутчица, а мечта. Да плевать! Единственное, что меня сейчас волнует – уехать. Не важно с кем, не важно куда, просто уехать…
Небеса меня все же видимо услышали, и случилось чудо – на обочине останавливается небольшой старенький фургончик.
Я спешно подбегаю к нему, и вижу на водительском сидении пожилого мужчину с длинной бородой.
– Вам куда, милочка? – бодро восклицает он, а я… а я даже не знаю, куда мне ехать!
– А вы сами куда направляетесь? – В Краснознаменск.
– Отлично, мне туда же, – выпаливаю я в ответ, понятия не имея, где находится этот самый Краснознаменск, но вариантов больше нет. Чем дальше отсюда, тем лучше.
– Садись тогда, подвезу, – махает головой в сторону пассажирского сиденья, и я пулей залетаю в салон.
Мужчина молча обсматривает меня, что он там думает сейчас про меня, одному Богу известно. Лишь бы он только не передумал! Нет, пожалуйста!
– Спасибо вам большое… – вяло протягиваю я, стараясь не показывать свою нервную дрожь, и мы все же трогаемся с места. Некоторое время едем молча, лишь слышна доносящаяся из магнитофона мелодичная песня из восьмидесятых. На какое-то время я успокаиваюсь и ощущаю себя в безопасности. Ехать неизвестно куда с неизвестным мне человеком, конечно, сомнительная безопасность, но все же…
Это лучше, чем остаться одной в лесу или вовсе там заблудиться. Или…быть пойманной людьми Саши.
От этой мысли меня передергивает. Я пытаюсь абстрагироваться от всего. Пытаюсь заверить себя, что все будет хорошо. Но пока что я не могу представить, что ждёт меня дальше. Пытаюсь держаться ровно, непринужденно, словно ничего такого не случилось, не смотря на то, что внутри я дрожу. Ломаюсь на мелкие кусочки с осознанием того, что я больше не буду прежней.
Моя жизнь уже не будет прежней.
– Как же ты, девочка, оказалась в лесу на ночь глядя? – прерывает молчание мужчина.
О, нет. Только не это. Я не готова сейчас что-либо говорить, а выдумывать похожую на правду историю мой воспаленный мозг сейчас не в состоянии. Но все же ляпаю первое, что приходит в голову:
– С молодым человеком поссорилась. Мы сняли домик в лесу, а потом он напился и начал дебоширить. Вот я и сбежала… Вы извините меня за мой внешний вид…
– А что с вашей рукой? Да у вас, судя по всему, сильнейший ожог… – с беспокойством в голосе интересуется старик.
Медленно опускаю взгляд на свою пылающую жаром руку, которая покрылась огромными волдырями. Вскоре там будет шрам, который останется со мной на всю жизнь, как напоминание об этом страшном вечере. Словно клеймо – на всю жизнь, которое будет мне напоминать о том, что я сделала. Напоминать о нем.
Саша…Как он там? Его спасут? Он выживет? И наконец, простит ли он меня когда-нибудь?.. Эти мысли не дают покоя моему бедному сердцу, которое само по себе уже еле живое.
«Ты сделала все, что могла…медики позаботятся о нем… помощь подоспела вовремя…» – пытаюсь сама себя утешить в своей же голове. Даже если я смогу убежать, начать новую жизнь, спокойно спать по ночам я вряд ли когда-нибудь смогу. Сестренка… ради нее я должна выбраться. Ради нее я должна выжить! Кроме меня ей больше некому помочь. Эта мысль дает мне сил, которых у меня вовсе не осталось, хоть и дико хочется выть от безысходности и отчаяния. Рука и правда выглядит совсем плохо.
