Райдо

Кирана

— А что это у нас? — прошептала я, заметив в углу маленькую бутылочку. Судя по слою пыли, ее не брали в руки лет 100, не меньше.

Даже не знаю, почему вообще ее заметила в богами забытом баре, на окраине нашего маленького города, да еще и в туалете, в кабинке которого было страшно дышать, не то что руками что-то трогать. Но я была бы не я, если бы не захотела ее вытащить. Особенно, после такого количества выпитого на моем собственном девичнике перед свадьбой.

Она расположилась в углу практически у самого пола за унитазом. Была вставлена в трещину и прикрыта мешками пыли. Я попросила паука подвинуться и заранее простить меня за наглое вмешательство в его тихую и размеренную жизнь. Немного пошатываясь, нагнулась, стараясь не касаться ничего дурно пахнущего, а воняло здесь все, и усердно пыталась сфокусировать взгляд на бутылочке или бутылочках? Я взглянула на свою руку, которая становилась то одной, то тремя. И протянула обе руки к своим сокровищам, чтобы наверняка поймать, сколько бы этих бутылочек там ни было.

— Попа-алас-сь! — довольно прошептала я, поднимаясь на ноги и крепко удерживая зеленую бутылочку размером чуть больше моей ладошки. Она была из непрозрачного стекла изумрудного цвета, инкрустированная мелкими камешками и расписанная причудливыми узорами/иероглифами. А в горлышко была вставлена деревянная пробка.

Я вышла из кабинки туалета и, старательно сдерживая головокружение и вообще удерживая себя в вертикальном положении, прошла к раковине и подставила бутылочку под струю воды, смывая с нее многовековую пыль.

Бутылочка как-то слишком ярко засверкала, видимо, радуясь давно забытым водным процедурам. А я тем временем поковыряла пробку, пытаясь ее вытащить. Но зараза крепко сидела и ни под какими предлогами и уговорами вылезать не собиралась. А я уже изнывала от любопытства. Поэтому полезла в свою сумку за тяжелой артиллерией, то бишь маникюрными ножницами. И чуть не оттяпав себе полфаланги большого пальца левой руки, выковыряла-таки эту злосчастную пробку. Потрясла бутылку горлышком вниз, но та была абсолютно пустой. Я разочарованно заглянула в горлышко и напоследок решила ее понюхать.

— И-хи-хи… — хихикнула я, немного пошатываясь и суя свой нос в горлышко бутылки. А затем что-то больно царапнуло по моему агрегату, вставленному в находку.

Я взвизгнула, шарахнулась и выронила бутылку, которая звонко постукивая, поскакала по полу, а затем загудела, зарычала, полыхнула ярким светом, вынуждая меня закрыть глаза. А когда я их открыла, то увидела, как моя находка чихает густым сизым дымом.

— Пипец, дымовая шашка… — с ужасом распахивая глаза, затем с ним же закрывая нос, я упала на пол, прижимая голову. Искренне надеясь, что его хотя бы иногда мыли, хоть раз в месяц, ну или парочку…

Пролежала я так некоторое время, пока не надоело. А когда надоело, открыла глаза и нос. От запаха мгновенно протрезвела. А от увиденного обомлела.

Передо мной стоял практически голый мужчина. В одной белой набедренной повязке, прикрывающей стратегически важные места, в золотых браслетах на запястьях и лодыжках и с громоздким золотым украшением на шее. Но какой же это был красивый мужчина, таких я даже в кино не видела.

Я открыла рот, пожирая глазами этого Аполлона. А его бронзовая кожа казалась настолько гладкой и блестящей, словно намазанной маслом, что вызывала непреодолимое желание ее потрогать.

Босые ноги с красивыми длинными пальцами и аккуратно подстриженными ногтями, крепкие икры, шикарные накачанные бедра, восемь кубиков пресса, идеально вылепленные косые мышцы, грудь – как отдельное произведение искусства – без единого волоска, бицепсы, трицепсы, сильно проступающие вены на предплечьях. И венчало это великолепие красивое мужественное лицо с высокими острыми скулами, квадратным подбородком с черной бородой-эспаньолкой, миндалевидными золотыми глазами с длинными, пушистыми, угольно-черными ресницами, черными кустистыми бровями и абсолютно лысой головой.