«Cecy est un livre de bonne Foy»
Montaigne[1]
Книга, которая теперь выносится на суд публики, является плодом довольно близкого знакомства с восточными адептами и изучения их науки. Она предлагается тем, кто готов воспринять истину, где бы он ни встретил ее, и защищать ее, даже прямо глядя в лицо общераспространенным предрассудкам. Это попытка помочь исследователям разглядеть жизненные принципы, лежащие в основе философских систем старины.
Книга написана со всей искренностью Она хочет воздать должное и говорить правду, без злобы и без предвзятости Но она не оказывает ни снисхождения сидящему на троне заблуждению, ни уважения самозваному авторитету. Она требует уважения оклеветанному прошлому за его достижения – уважения, которое так долго ему не воздавалось. Она требует возврата чужих одеяний владельцам и восстановления оклеветанных, но славных репутаций. Ни к какой форме поклонения, ни к какому религиозному верованию, ни к какой научной гипотезе ее критика в другом духе направлена не будет. Люди и партии, секты и школы только мотыльки-однодневки мирового дня. ИСТИНА, высоко восседающая на своей алмазной скале, одна только владычествует вечно.
Мы не верим ни в какую магию, которая превзошла бы кругозор и способности человеческого ума, ни в «чудо», божественное или дьявольское, если оно подразумевает нарушение законов природы, вечно существующих. Тем не менее, мы принимаем, как правильное, высказывание талантливого автора «Festus», что человеческое сердце еще не выразило себя полностью и что мы никогда еще не постигали и даже не понимали степени его сил. Разве это слишком много – верить, что человеку следовало бы развивать новые чувствования и более тесную связь с природой? Логика эволюции должна научить этому, если доводить ее до ее законных заключений. Если где-то во время восхождения от растения или до благороднейшего человека зародилась душа, одаренная разумностью, то не будет неразумным сделать вывод и поверить, что в человеке растет способность, дающая ему возможность разбираться в фактах и в истинах превосходящих наш нынешний кругозор. Все же мы без колебаний принимаем утверждение Бифе, что «сущность всегда одна и та же». Отбиваем ли мы мрамор снаружи, двигаясь во внутрь глыбы, скрывающей будущую статую, или же накладываем камень на камень, двигаясь изнутри наружу, пока храм не завершен, – наш новый результат есть только старая идея. Самая последняя из всех вечностей найдет свою суженную другую половину души в самой ранней.
Когда, много лет тому назад, мы первый раз путешествовали по Востоку, исследуя тайники его покинутых святилищ, два приводящих в трепет и постоянно возвращающихся вопроса угнетали наш ум: кто и что есть Бог? Кто видел когда-нибудь бессмертный дух человека и убедился таким образом в собственном бессмертии?
И когда мы были наиболее озабочены разрешением этих смущающих вопросов, – мы пришли в соприкосновение с некими людьми, обладающими таинственными силами и такими глубокими познаниями, что мы можем, поистине, назвать их мудрецами Востока. Мы чутко прислушивались к их наставлениям. Они доказали нам, что путем комбинирования науки с религией существование Бога и бессмертие человеческого духа могут быть доказаны так же, как теоремы Евклида. В первый раз мы убедились, что в философии Востока нет места ни для какой другой веры, кроме абсолютной и непоколебимой веры во всемогущество бессмертного собственного «Я» человека. Нас учили, что это всемогущество происходит от родства человеческого духа со Вселенскою Душою – Богом! Последний никогда не может быть продемонстрирован иначе, как только посредством первого. Человеческий дух доказывает существование божественного духа так же, как одна капля воды доказывает существование источника, откуда она пришла. Скажите кому-нибудь, кто никогда не видел воды, что существует океан воды, и ему придется принять это на веру, или же совсем отрицать. Но пусть одна капля упадет ему на руку, и тогда он будет в состоянии сделать из этого факта все остальные выводы. И после этого он может постепенно дойти до понимания, что существует беспредельный неизмеримый океан. Ему более не будет нужна слепая вера; он заменит ее знанием. Когда видишь смертного человека, проявляющего огромные способности, управляющего силами природы и открывающего взорам вид на мир духов, то рассудительный ум потрясен убеждением, что если духовное
