Я захожу домой, быстро стряхивая крупные хлопья снега. Через
неделю — Новый год! Ура! Обожаю этот праздник, а закрытая без
хвостов сессия только прибавляет мне хорошего настроения. Вот и
сегодня мне удалось вырваться пораньше из университета домой. К
мужу.
Я знаю, что он здесь. Видела машину, припустила вперед,
подпрыгивая, как в детстве, но теперь…все мое естество схлынуло
куда-то в ад, где его медленно препарируют, потому что я вижу то,
чего никак не ожидала.
Ботинки мужа, рядом высокие сапоги. КОТОРЫЕ Я ЗНАЮ, ЧЕРТ
ПОБЕРИ!!! Они принадлежат моей лучшей подруге! Мы вместе их
покупали, и до чего же абсурдно их наблюдать здесь и сейчас,
а?!
Но они стоят почти «в обнимку» с его, а из-за двери дальше по
коридору, где находится наша спальня, я слышу стоны. Нет, этого не
может быть…не может!
Я…
Резко просыпаюсь в пустой квартире и тяжело дышу. Боль
предательства так до сих пор и не отлегла окончательно, хотя прошло
уже три года. Я стала адвокатом, как всегда того хотела, а его
выперли из университета, после нашего громкого развода. И да! Он
просил скрывать, а я намеренно вытащила многое из нашего «грязного»
белья на всеобщее обозрение. Настолько многое, что ему пришлось
покинуть Санкт-Петербург в спешке — и пусть валит! Так я думала
тогда, ничего не изменилось и сейчас.
Разве что я.
Нет, не думайте, что меня «что-то» не устраивает, но я стала
намного циничней, чем раньше. Любовь? Ха! Сказки. Семья? Мне
объективно классно и с котом. Я знаю одну простую тайну, которую
все женщины мира как будто намеренно не замечают: от мужиков одни
беды. Факт. Это одна из тех самых теорем, которые не нуждаются в
доказательстве. Лучший выход действительно кот и ты. Вон он урчит
рядом, развалился на половину моей огромной постели, лапки свои
рыжие переминает в воздухе, а самое плохое, что может сделать —
разодрать обивку итальянского дивана. Но это решаемо. По крайней
мере кот тебе не изменит с твоей лучшей подругой, а сверху не
обваляет тебя в дерьме и не изгадит всю оставшуюся жизнь. От брака
с Васильевым мне осталось единственное хорошее — это моя доченька
Кристина. Но и та без его фамилии, и та без него в принципе.
Антон (гандон, как я его про себя называла, называю и буду
называть вечно) не знает о ней. Мы успели разорвать все отношения
до того, как живот полез. Еще я успела оттяпать половину его
«добра», и об этом не жалею. Я не была плохой женой, ему рога не
наставляла и совершенно точно не заслужила похожих трофеев,
которыми будто до сих пор царапаю потолок. Он то что думал? Дурочка
очередная, которую вокруг пальца обвести — раз плюнуть, только вот
не учел. Хватка у меня, как у акулы, и я отлично разбираюсь в
праве. Он же меня всему и научил. Даже забавно, как в суде я
превзошла своего учителя — эту наглую морду только и видеть разве
что. Ха! Получи и распишись, а лучше отдай мне те деньги, на
которые я претендую по закону, и распрощаемся. Вышло сразу все, и
можно было бы, наверно, разявить рот и на большее типо его
квартиры, но я так подумала: лучше не рисковать. За деньги он
биться не будет так яростно, а вот за квадратные метры в центре
Питера, еще как! Мне и так нормально. Квартира у меня своя — папа
еще покупал перед смертью. А деньги? Вот они нужны были очень,
особенно учитывая мое положение.
Ох и не вспоминать бы о нем сто лет, а нет-нет, и приснятся тени
прошлого, где я еще, не смотря на свой уже двадцатитрехлетний
возраст, наивна до жути. Теперь нет. Увы и ах, такую рану вылечить
невозможно.
Антон (все мы помним кто) был моим преподавателем, когда я
поступила в СПБГЭУ. Молодой, дерзкий, тридцатилетний красавчик, с
успешной практикой и очаровательной улыбкой. Черт! От него тащился
весь поток, да куда там поток? Все! Абсолютно все! И я в том числе.
Но что взять с глупой, восемнадцатилетней девчонки? А когда ТАКОЙ
мужчина на тебя внимание обращает? Не-ет…сушите весла, господа, я
вышла из чата разумности сразу, как он пригласил меня задержаться
после лекции.
