Телефон ожил короткой трелью. Я разблокировала экран и бегло
прошлась глазами по незнакомому номеру, от которого только что
пришло сообщение. Обычно я не имею привычки раздавать налево и
направо свой личный номер, для этого дела у меня имеется второй
телефон – рабочий. Но за первым сообщением постучалось второе и это
побудило меня ткнуть пальцем на белый конвертик, появившийся на
экране.
“Я сплю с твоим мужем”, – первое сообщение.
Скосив взгляд на мужа, растянула губы в ленивой ухмылке.
Вцепившись обеими руками в кожаную оплётку руля, Вадик
сосредоточенно смотрел перед собой.
“Не веришь?”, – второе сообщение.
Ещё раз ухмыльнулась. Конечно же, нет.
Что за дурацкий развод? Я на это не ведусь ровного с того
момента, как у моего мужа начала появляться лысина на голове и
приличное пузо, как у большинства сорокалетних мужиков.
Да кому оно нужно “такое” счастье? Молоденьким девочкам нынче
подавай только олигархов, а мой хоть и прилично зарабатывает,
вкалывая стоматологом, но к сорока годам свой первый миллион
долларов так и не смог положить на банковский счёт.
Только успела пораскинуть мозгами и визуализировать пышногрудую
блондинку с ногами от ушей – ровесницу дочери – даже посмеялась
немного, как телефон пиликнул в третий раз. Какая настойчивая мадам
однако!
“Тогда загляни в бардачок – я оставила тебе подарок”, –
прочитала, ощутила на кончике языка горький вкус, а под рёбрами
неприятно защекотало. На развод становилось похоже всё меньше.
Трусихой меня даже в пьяном бреду невозможно назвать, но пальцы
реально затряслись, когда я потянулась к бардачку. Открыла. Всего
один взгляд и я приметила красную тряпку. Да нет же, не тряпка это
вовсе, а стринги красного цвета – у меня такие дочка носит,
Сашка.
Брезгливо сморщив нос, я решила не трогать вещицу руками.
Достала из сумочки шариковую ручку, которая вечно лежит у меня
везде где только можно – привычка со студенческой скамьи.
Телефон знакомо пиликнул, а Вадик уже вовсю наблюдал за мной.
Брови нахмурил недовольно, но ещё ничего не понял, ему-то с места
водителя не видно “моего подарка” от любовницы или кто это мне так
настойчиво пишет?
“Ну как? Нравится? Носи после меня, если не брезгуешь”,
– ушат ледяной воды вылился на мою голову. Я вмиг отрезвела. И
быстро захлопнула бардачок.
Сердце поскакало галопом. Не на шутку разволновалась, потому
что: а) я была уверена, муж меня любит; б) за двадцать лет
совместной жизни Вадик ни разу не дал мне повода для ревности – не
то чтобы подозревать его в измене. С таким успехом я могу
перечислить едва не весь алфавит: почему красные стринги оказались
для меня шоком.
– Тонь, случилось что-то? – подал голос всегда спокойный Вадим,
а сейчас будто тоже разволновался. Уф… Гадёныш!
Справившись с первыми эмоциями и поражаясь своей
хладнокровности, словно патологоанатом, орудующий скальпелем над
своим клиентом, я взмахнула шариковой ручкой и, открыв бардачок,
достала красные стринги с одним-единственным вопросом: “Что это,
Вадим?”.
Хлопая ресницами, Вадим даже от неожиданности побледнел и в
последний момент едва успел затормозить на красный цвет светофора.
Старушка, переходившая пешеходный переход, чуть в обморок не
свалилась, когда наш “Ниссан” тормознул от неё всего лишь в одном
метре.
– Трусы.
– Я вижу, что не галстук, – огрызнулась и продолжила напирать, у
меня это всегда знатно получается – всё-таки столько лет в
адвокатуре, здесь иначе не прокатывает. – Вадик, чьи это трусы?
– Женские, – буркнул муж.
– Ты меня за дуру держишь, хм? Я вижу, что это женские трусы. И
давай сразу определимся с формой и цветом. Это стринги красного
цвета. Размер, – покрутила шариковой ручкой, чтоб было удобнее
разглядеть лейбу, пришитую на внутренней стороне: – Икс эс. То бишь
трусы на тощую задницу. Сашка носит эмку, так что, Казанова ты
сраный, не отмажешься! Колись давай, пока я всё ещё держу себя в
руках.
