Развод. Нам с тобой (не) по пути

Непролитые слезы жгут глаза. В горле застревает ком и никак не хочет проглатываться. Пальцы подрагивают, когда я подхватываю черные нетронутые тарелки с накрытого белоснежной скатертью круглого стола и убираю их обратно в шкафчик со стеклянными дверками. За ними ставлю бокалы на открытую полку, висящую над кухонной столешницей из темно-серого камня. Вино и апельсиновый сок прячу в холодильник. В последнюю очередь задуваю свечи. Кухню остаются освещать только множество, встроенных в землю фонариков у дорожек на заднем дворе, виднеющихся в окне.

В духовке на подогреве все еще стоит любимая лазанья мужа, которую я готовила последние несколько часов. Обычно вызывающий аппетит, сливочный с мясными нотками аромат распространяется по небольшой кухне с широкими окнами. Но сейчас из-за яркого запаха меня только больше мутит.

По идеи, нужно доставать лазанью, пока она окончательно не зажарилась, но силы резко покидают меня.

Устало сажусь на стул, ставлю локти на стол. Скатерть тут же сдвигается, но я игнорирую это и упираюсь лицом в ладони. Светло-русые волосы волнами свисают вдоль рук. Ком в груди разрастается еще больше.

Витя снова забыл о нашем совместном ужине. Такие домашние посиделки раньше были нашей традицией. Иногда ужинали с нашими девочками, но старались находить время и для себя. А сейчас мне пришлось договариваться… договариваться о встрече с собственным мужем!

До сих пор в ушах стоит скрипучий с нотками недовольства голос пресс-секретаря мужа:

— У Виктора Владимировича назначено очень много встреч. Не уверена, что смогу впихнуть в его расписание еще одну, — голубые глаза светловолосой девушки блестят от превосходства.

Господи, я думала, в тот момент разорву ее. Но нет же, пришлось “держать лицо”, ведь я была в приемной мужа, где полно людей.

— Думаю, ты справишься, — в моем голосе отчетливо слышится сталь.

Регина хоть и поджала пухлые губы, демонстрируя раздражение, но отказать мне не смогла. Поэтому заявив, что сделает все возможное, закатила глаза и согласилась. Я тоже не осталась в долгу, отчеканила, что-то вроде “приложи все усилия, чтобы получилось”, после чего покинула мэрию города.

В другой день я бы не настаивала на встрече. Знаю же, какой сейчас график у Вити, но сегодня особенный повод — я должна сообщить ему хорошую новость.

На автомате кладу руку на живот, аккуратно поглаживаю.

Неужели Регина не “впихнула” встречу со мной в расписание мужа. Если мое предположение окажется верным, то это станет последним звоночком. Я все-таки поговорю с Витей на тему, необходимости найти другого пресс-секретаря. Как давно хотела…

Звук поворачивающегося ключа в замочной скважине заставляет меня едва ли не подпрыгнуть на стуле.

Сердце пускается вскачь. Поднимаю голову. Смотрю на приоткрытую дверь — в холле загорается свет.

Подрываюсь с места. Игнорируя головокружение и черные точки, которые пляшут перед глазами, широким шагом иду на свет. Кремовое кружевное платье в пол немного сковывает движения, но я не обращаю на это никакого внимания.

Быстро выхожу в светлый холл с высоким потолком, в который встроено горизонтальное окно. Пролетаю мимо лестницы на второй этаж, дверь в гостиную тоже игнорирую. Направляюсь сразу к небольшой гардеробной. Но даже до середины холла не успеваю дойти — муж появляется в дверном проеме. Его темно-русые волосы взъерошены, словно по ним много раз проводили пальцами. Щетина, как всегда, ровно подстрижена. Костюм графитового цвета сидит как влитой. Идеальный образ нарушает только отсутствие галстука, который точно был с утра, и пару расстегнутых пуговиц у шеи на белоснежной рубашке.

— Где ты был? — выпаливаю, не пытаясь скрыть обиду в голосе.