— Твою ж! — вырывается у меня, когда
прохожу слишком близко к неубранной на зиму цветочной кадке и с
треском рву колготки. — Ну что за!
Обидно почти до слёз. Вечно со мной
такое происходит, впору уже носить в сумке запасные, да всё
забываю…
Дырень во всё колено, ничем не
прикроешь. Я нервно оглядываюсь, но в поле видимости нет ни одного
магазина. Придётся идти до кофейни так и снимать их в туалете, не
знаю, что ещё делать.
По пути я спотыкаюсь ещё с десяток
раз, рискуя сломать себе ещё и каблук, а может и вовсе растянуться
на тротуаре, пачкая пальто мокрым снегом. Кажется, что на меня
пялятся абсолютно все!
Наконец, спасительная вывеска. Я
ныряю в тепло и осматриваюсь в поисках туалета. К несчастью, меня
замечают раньше:
— Настюха! Ну где тебя носит, а?!
Бегом сюда дуй! — кричит сестра, вскочив на ноги посреди зала.
Поджимаю губы. И зачем Лера всегда
выбирает центральные столики? Вон же есть свободные уютные
диванчики в углу. Всегда хочет привлекать внимание.
Пытаюсь жестом показать, что сейчас
добегу до туалета и вернусь.
— Чего?! Иди сюда, скажи нормально!
— не понимает она.
Я закатываю глаза и всё же выполняю
просьбу. В конце концов мне же будет легче, если я сниму пальто и
оставлю сумку, так?
— Мда, мать, ты как всегда, —
хмыкает Оля, наша подруга детства, хотя правильнее будет сказать,
что дружит она с Леркой, а я так, третий лишний в их компании. —
Выскочила замуж за своего «папика» и всё, прощайте, старые
подруги.
— Ага, мы же теперь не дотягиваем до
её уровня, — язвит Лерка. — Она ж из «элиты».
— Прекратите, — морщусь я,
расправляя пальто на вешалке так, чтобы оно успело и просохнуть и
не замочило шубы сестры и подруги. — Лер, ты и сама прекрасно
знаешь, что это не так.
— Знаю, конечно, — улыбается она, а
после замечает дырку на моём колене. — А это ещё что? Тебе что, муж
денег на колготки не даёт?
Я нервно сжимаю кулаки. Сестра не
пытается говорить об этом тихо и тактично. Наоборот, на нас пялятся
почти все.
–– Примета плохая, –– задумчиво
замечает Оля.
— Да… цепанула, пока сюда шла, — я
оглядываюсь. — Где туалет, сниму хоть.
— И будешь с голыми ногами сидеть? —
вскидывает бровь Лерка. — Ты замужняя женщина вообще-то. А что
Сашка скажет?
— Полагаю, то, что я сижу в рваных
колготках, его порадует ненамного больше, — хмыкаю я, оставляю
сумку на свободном кресле и, наконец, нахожу взглядом дверь с
нужной мне табличкой.
Добравшись до уборной, снимаю
испорченные колготки и выбрасываю. Затем подходу к раковине, мою
руки и некоторое время рассматриваю худую блондинку в
отражении.
Что я вообще тут делаю? Нарядилась
зачем-то. Макияж, укладка… Ладно бы с мужем пришла поужинать, так
нет. Старалась создать сестре поменьше поводов для придирок.
Впрочем, о чём это я? Лерка всегда
найдёт к чему придраться. Я бы с радостью не приходила на такие
встречи, но не могу. Семья же…
Оправляю платье, приятного
персикового цвета, и возвращаюсь в зал. Пережить час-полтора на
сплетни про наших общих знакомых, перемыть косточки звёздам
шоу-бизнеса. Зато потом я смогу сбежать и со спокойной душой
игнорировать их ещё месяц.
Когда я возвращаюсь к девочкам, они
резко смолкают и странно на меня поглядывают.
— Что?
— Да так, ничего, — Лера задумчиво
мешает свой тыквенный латте. — Как дома дела? Сашка тебя не
обижает?
— Мне Ленка рассказывала, — тут же
подхватывает Оля. — Что чем богаче мужик, тем сложнее у него
характер. Насть, как твой? Сильно замороченный? Много у него
фетишей?
— Спроси у Леры, — я пытаюсь
сосредоточиться на меню. — Она тоже с ним встречалась.
Да, мне до сих пор припоминают, как
я «увела» у сестры жениха. Не напрямую, ядовитыми шуточками,
подколами. Не понимают, что он не животное, которое можно взять за
поводок и вывести со двора.
