— Ты готова бросить ребенка? — муж обдает меня холодом в каждом
слоге.
Я настолько шокирована его вопросом, что выпускаю пластмассовую
ручку из ладони. Чемодан падает вниз и с грохотом бьется о
ступеньки. Я зажмуриваюсь из-за шума и досады.
Я так боялась разбудить дочку раньше времени. Хотела собрать
вещи, закинуть их в машину, а уже потом вернуться на второй этаж
нашего дома и забрать ее из кроватки. Но вместо этого смотрю, как
чемодан ударяется о последнюю ступеньку и скатывается на первый
этаж. Прямиком к ботинкам моего мужа.
Да, он уже здесь.
Приехал.
Лжец и предатель. Абсолютный чужак.
Он не двигается и молча смотрит, как я спускаюсь, а мне с трудом
дается каждый шаг. Я плохо понимаю, что делать дальше, но хочу
побыстрее уехать вместе с дочерью. Смотрю на чемодан, который
купила в надежде на отпуск. Я так мечтала слетать хоть куда-нибудь,
составляла в заметках маршруты для путешествия, но у мужа вечно
находились дела. То срочная сделка, то важный клиент. Что ж… теперь
я знаю, какие это “клиенты”, и как он умеет врать, глядя прямо в
глаза.
В сердце смешивается столько эмоций — страх, презрение,
болезненное разочарование, что я не знаю, что могу сотворить в
следующую секунду. Хотя я из тех людей, которые до последнего
сохраняют спокойствие и держатся за первоначальный план. Даже
сейчас я упрямо иду вперед, мысленно добираясь до своего
кроссовера.
— Всего один? — спрашивает муж, поднимая чемодан и ставя его на
колесики.
Я ничего не отвечаю. Боюсь начать говорить и сорваться в
скандал, который услышит дочь. Я подхожу вплотную к мужу, улавливая
штормовой аромат его туалетной воды, и кладу ладонь на ручку
чемодана. Но он не дает сдвинуть его с места, его крепкие пальцы
наливаются усилием так, что белеют костяшки.
— Так ты готова бросить ребенка? — он обдает меня холодом в
каждом слоге.
— Что ты несешь?
— Я так понял, ты собралась уходить.
— Я заберу Алису и уеду. Я не могу оставаться с тобой после
всего, что увидела…
— Я вдруг стал плохим отцом?
Он прожигает меня насквозь, словно именно я достойна презрения в
этой комнате.
— Дай угадаю, — он усмехается. — Хочешь назвать меня
чудовищем?
— Я хочу расцарапать твое лицо.
— Давай, — бросает он с вызовом. — Если это поможет тебе
успокоиться и перестать рушить нашу семью...
— Отпусти, — я снова дергаю ручку.
— Ты не заберешь Алису.
— Заберу.
— И как ты это сделаешь?
Он давит своим превосходством как катком. В его голосе сталь,
вокруг дом, который выбрал и купил он, а в его сотовом полно
контактов важных людей. Даже моя карьера фотографа зависит от
звонков, которые он может сделать.
Ведь может?
На что он способен?
Черта, за которую он не переступит, вообще существует?
Я гляжу на мужа как на незнакомца. Замечаю детали, на которые
давно перестала обращать внимание. Передо мной сорокалетний брюнет
с зелеными глазами и холодным пронзительным взглядом. Я много раз
видела, как людям становится неуютно рядом с ним и они инстинктивно
ищут безопасную дистанцию. У него чересчур агрессивное лицо.
Размашистые черты лица и отсутствующая мимика. Сухая полуулыбка —
это его максимум.
— Тебе нужно успокоиться, — произносит он чуть мягче. — Прими
ванну, выпей таблетки…
— Дима, я не могу оставаться в этих стенах.
Следует вспышка!
Меня опаляет его яростью, когда Дима накрывает ручку второй
ладонью и отшвыривает мой багаж в дальний угол гостиной. Я только
успеваю заметить засохшие капельки крови на его манжете, а потом
машинально отступаю.
— Приди в себя, — приказывает муж. — Ты не заберешь Алису и сама
тоже никуда не поедешь. Дочка не сможет без тебя. Я не оставлю ее
без матери.
За его спиной открывается входная дверь.
Я вижу Влада. Он моложе моего мужа на восемь лет, но смог стать
его правой рукой. Я терпеть не могу, когда он появляется в нашем
доме, а сейчас вовсе хочу выругаться. Только он здесь не просто
так. Я различаю, что в его широкой ладони зажаты ключи от моей
машины.
