Лера
Я толкаю дверь плечом, потому что руки заняты пакетами с продуктами. Из кухни доносится громкий смех, хлопанье по столу и звон бутылок.
–– О, наконец-то! – Дима оборачивается ко мне, широко улыбаясь. Его глаза блестят, щеки раскраснелись. – Жена-кормилица пришла!
Муж поднимается, слегка пошатываясь, и подходит ко мне. От него неприятно пахнет перегаром и чем-то кислым. Замечаю на столе банку маринованных огурцов.
Дима целует меня в щеку. Его губы влажные и липкие. Я отворачиваюсь, меня воротит.
–– Ну что, мужики, вот это я понимаю – сервис! – Дима хлопает меня по плечу, как будто представляет друзьям новую покупку. – Лера у нас не только деньги зарабатывает, но и стол накрывает.
Димины друзья смеются. Один из них, Сашка, поднимает бокал в мою сторону. Их нам подарили на свадьбу с Димой три года назад. От комплекта из шести осталось уже два. Леня пьет из моей кружки, как будто у себя дома.
–– Диман, тебе бы ее в свой бизнес к нам взять! А, Лер, что скажешь?
Я не отвечаю.
–– Да она у меня и так в бизнесе! – Дима щелкает пальцами перед моим лицом. – Лер, ты ж завтра зарплату получаешь? Дашь мне пятихатку, ладно? У нас тут с мужиками проект огонь.
Я молча разгружаю пакеты, выкладывая на стол сыр, колбасу, хлеб. Мне хочется швырнуть все это в стену. Но вместо этого я просто говорю:
–– Нам за коммуналку платить через три дня. И кредит за телевизор отдавать еще.
–– Да ладно, ну что эти твои копейки! – Муж машет рукой. – Мы тут миллионы скоро будем крутить!
Сашка ему поддакивает. А Леня уже взял батон колбасы, которую я купила, чтобы делать бутерброды на завтрак, и нарезает.
–– Лера, ты просто не в теме. Мы сейчас такое замутим – тебе вообще работать не придется!
Я стискиваю челюсти. Они «замутят» ровно до следующей получки. Потом – новая идея. Новые обещания. И снова мои деньги, мои нервы, мои слезы.
–– Я пойду спать, – говорю я и поворачиваюсь к выходу.
–– О, смотрите, обиделась! – кричит Дима мне вслед. – Ладно, иди, бизнесвумен. Только не забудь – завтра деньги мне оставь!
Я закрываю дверь спальни и прислоняюсь к ней спиной, будто пытаясь отгородиться от всего этого мира. Я не думала, что будет так.
Дима успешно работал продавцом техники. Даже по заниженной ставке ему кредит оформили, как сотрудники. А потом увольнение, обещания, и вот это вот все.
Я прижимаю ладони к глазам. Глубокий вдох и выдох.
Муж с друзьями снова будут сидеть до глубокой ночи и шуметь. А мне завтра на работу рано вставать.
После увольнения с должности продавца, мужу предложили вакансию грузчика. Но он отказался.
«Я не собираюсь скатываться!» – рявкнул он тогда. А спустя месяц пошел в конкурирующую фирму. Тоже грузчиком, потому что и там не было вакансий продавцов.
А когда-то он фыркал, говоря, что я там в своей дизайнерской студии заработаю. Все переделают ремонты, и останусь без работы, а вот он рассчитывал стать директором магазина.
После того, как все стали все покупать через интернет, необходимость в продавцах в магазинах пропала.
«Жена-кормилица».
Фраза крутится в голове, как заезженная пластинка. Я сжимаю кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Не больно. Точнее, больно, но это другая боль. Ее я хотя бы могу контролировать в отличие от всего остального.
Я подхожу к зеркалу и смотрю на свое отражение. Темные круги под глазами, бледная кожа, губы, сухие губы.
«Когда я стала такой? Раньше ведь улыбалась чаще. Смеялась. Даже фотографии какие-то были… Где они теперь?»
Я смотрю на свадебный снимок над комодом. Я почти перестала покупать косметику, глаза крашу только тушью. Губам хватает гигиенической помады.
Из-за двери доносится очередной взрыв хохота. Кто-то стучит кулаком по столу. Дима что-то кричит нараспев – значит, уже совсем пьян.
