Наташа
– Влад, ты обещал, что заберешь их! У меня срывается собеседование! Я до последней минуты ждала, а теперь вынуждена срочно что-то придумывать! – шиплю в трубку бывшему мужу, пока дети надевают ботиночки. Прячусь от них в ванной, чтобы не слышали, как я ругаюсь на их папу.
– Наташ, у меня проект, что я могу поделать?
– Хотя бы предупредить заранее! – со злостью выговариваю я.
– Слушай, ну у тебя есть там эта старушка-соседка, попроси ее присмотреть.
Влад расслаблен и спокоен и совсем не понимает, насколько для меня важно перейти на работу в новую лингвистическую школу.
– У старушки сегодня давление скачет. Я не могу ее об этом просить, – шепчу я. – Влад, всего одна просьба была. Я тебя о многом прошу?
Быстро затягиваю на затылке простой хвостик.
– Наташ, прости. Подвел, но я не специально.
У бывшего мужа все не специально. Он просто забывает обо мне, и все. Собственно, как и в годы, пока мы были женаты.
Ничего не отвечаю и сбрасываю звонок.
У меня еще есть шанс успеть.
Выхожу из ванной комнаты и оглядываю детей. Поправляю штанишки Люсе, завязываю шапочку и помогаю застегнуть курточку. Люся, как всегда, собрана только наполовину и при этом без умолку трещит.
– Мам, она ботинки наоборот надела, – указывает старший сын, Сережка. Ему уже шесть. Он оделся и топчется у двери.
– Зато самостоятельная, – хвалю младшую – ей всего четыре.
Люся машет альбомным листом и рассказывает брату, как она с воспитательницей в саду рисовала этот подарок для дедушки.
У моего папы завтра день рождения, к нему придут гости, и мне нужно что-то приготовить. Это собеседование, будь оно неладно. Дел невпроворот, а Влад подводит.
– И так полезно для ножек, не будет косолапить, – объясняю Сережке.
Сама торопливо одеваюсь кое-как, и мы бежим вниз.
Уже вспотевшая, с котомкой на плече и с дочкой за руку, спускаюсь к машине. Сдуваю челку с глаз. Старший ребенок семенит следом. Времени уже много, а если еще и в пробке встанем на перекрестке…
– Сереж, не отставай, – оборачиваюсь я и, не заметив высокой фигуры мужчины, внезапно появившегося на моем пути, врезаюсь в него.
– Простите, – буркаю, даже не подняв головы.
Все мысли поглощены только тем, чтобы успеть. Не вижу ничего по сторонам, кроме собственного «Логана».
Пиликаю брелоком и открываю дверь, но в этот момент Люся жалобно кричит:
– Ой, мама, мама!
Я уже различаю знакомые плаксивые нотки в ее голосе, резко останавливаюсь и смотрю на дочь.
– Рисунок! – указывает в сторону. Прослеживаю ее жест. – Он под машину улетел.
Прекрасно! Ветром этот несчастный лист унесло под какой-то новенький черный седан, который я раньше тут не видела.
Ругаюсь мысленно.
При детях нельзя.
И ведь не бросить этот рисунок – это подарок для дедушки, она старалась. Сережка еще не успел залезть в нашу машину и уже вовсю заглядывает под чужую в поисках.
– Иди садись, я сейчас что-нибудь придумаю.
Мне сейчас только под машину лезть не хватало, пачкаться.
Наклоняюсь – рисунок слишком далеко.
– Вам помочь? – раздает низкий мужской голос за спиной.
Он кажется слегка знакомым, как будто из прошлой жизни.
Выпрямляюсь из неудобной и в то же время провокационной позы. Поворачиваю голову и застываю.
