Юлька возвращалась домой ночью. Нет, можно было, конечно, приехать и завтра, после обеда, как все остальные и сделали, но она так устала от этих занятий, что уже ни о чем, кроме дома, думать не могла.
На курсы повышения квалификации ее отправило начальство. Новое. Молоденькая профурсеточка. Сама жизни толком не видела, а туда же, учить ее Юльку вздумала.
– Вы, Юлия Анатольевна, работаете в престижном салоне и должны соответствовать нашим стандартам. А вы, извините, не знаете модных тенденций.
А то, что к Юльке запись на два месяца вперед расписана, это не учитывается? А то, что у нее своя клиентская база сформирована, это не считается? Да в этот салон только из – за Юльки солидные клиентки приходят. Ну не нужны нормальным женщинам разноцветные пряди и обкромсанные челки!
Тем не менее, с начальством не спорят, и Юлька, собрав чемоданы, две недели назад отбыла в Нижний Новгород на курсы парикмахеров.
Только троим из них было за сорок. Остальные – молоденькие девчушки, восторженные и глупые, искоса посматривали на старух и диву давались, чего эти клуши забыли в мире красоты.
Действительно, снимая сапоги в прихожей, подумала Юлька, конкуренцию молодежи они могли составить только в профессиональном плане, а по остальным параметрам: молодость, кураж и красота, уступали провально.
Вешая плащ на вешалку, Юлька обратила внимание на голубой пуховичок. Эта вещь ей явно не принадлежала. Никакая мысль еще закрасться не успела, а Юлька уже обнаружила белые ботильоны и чужую женскую сумочку, небрежно брошенную на полу.
– Н-да, – провела Юлька рукой по лбу, – видимо, вечер перестает быть томным…
Дома она должна быть только завтра, она и Игорю так сказала. Только экзамен свой она сдала еще утром, диплом о прохождении курсов получила уже в обед, и поэтому на поезд, уходящий сегодня, тоже успела. «А не успела бы, – подумала Юлька, проходя в комнату, – так и приехала б, как нормальный человек, только завтра. И не увидела бы в своей постели ни бабу чужую, ни поганца своего, эту бабу обнимающего».
Вошла, как на автопилоте, и остановилась. И что теперь делать? Будить, скандал устраивать? Посуду бить? Морды разукрашивать?…
Девица, насколько Юлька могла судить, была молода. Свет, падавший из коридора, был слабоват, но, прищурившись, Юлька рассмотрела и формы, и пропорции. 1:0 в пользу соперницы.
Что ж ей сделать, гадине? Ты смотри, как спит крепко! Не слышит даже, что по квартире ходит кто – то. Юлька бы услышала. Она вообще спит чутко. Не в пример этим двоим. Игорь даже всхрапывает, подлец. За такое Юлька бы уже и щипнула пару раз, а эта, смотри, не реагирует даже.
Сходить что ли чайник вскипятить, да вылить на нее? Или на обоих? Надо же, когда Юлька прижималась к Игорю ночью, он всегда отодвигался, говорил, что ему жарко, а тут ничего, сам прилепился. И не потеет, гадина.
Тихо – тихо, на носочках, Юлька прошла к своей тумбочке и открыла дверцу. Иногда перед сном она любила что – нибудь повязать, и в тумбочке всегда лежал такой нужный рукодельнице аксессуар, как ножницы. Волосы у этой нимфы были красивые. Длинные. Юлька в таких толк знала, – немало усилий и средств отнимает такая красота. Тихонечко, едва касаясь, она подцепила широкую прядь с самой макушки и щелкнула ножницами. Тут уж девушка и проснулась.
– А-а-а, – закричала она, увидев перед собой Юльку, – а-а-а, – завизжала она еще громче, разглядев в Юлькиных руках сначала ножницы, а потом и длинную прядь волос. По мере того, как она лихорадочно обшаривала руками свою голову, визг ее становился все пронзительнее и все отчаяннее. Игорь, естественным образом проснувшийся, недоверчиво хлопал глазами, быстро – быстро переводя их с одной женщины на другую.
