«И там шальная
императрица
В объятьях юных кавалеров забывает
обо всём,
Как будто вечно ночь будет
длиться,
Как будто разочарованье не
наступит новым днём…»
И. Николаев «Императрица»
Вторая бутылка игристого точно была
лишней.
Как иначе объяснить то, что умница,
красавица, мамина дочка, девочка из хорошей семьи, отличница учёбы
и передовик производства творит то, что творит?
И где?
В каком-то закрытом клубе для
мажоров, скучающих богачей и богемы.
Позор же?!
А ведь этот спонтанный выезд из
родного города изначально был устроен с благими и очень культурными
целями: посмотреть памятники архитектуры, посетить музеи и
выставки. Сменить обстановку, взбодриться, прийти в себя…
Вот с этим – особенно сложно.
Потому что, когда это я, за мои
нескучные и непростые сорок лет, проводила больше чем полчаса в
кровати с мужчиной не просто валяясь поперек нее и не похрапывая
при этом?
Может быть в далёком
студенчестве?
Развить мысль или продолжить не
успела, потому как то самое, чего, оказывается, не хватало мне в
постели долгие пятнадцать лет брака, а именно – активный, здоровый,
заинтересованный во мне мужчина заметил, что я посмела
отвлечься.
Горячие ладони проехались от попы по
спине до плеч и обратно. Потом одна рука обняла за талию и прижала
меня ближе к сильному, мощному, пышущему жаром телу, а вторая
ухватила за затылок и привлекла к себе. В этих уверенных, страстных
объятьях я чуть не расплавилась, а поцелуй, вернувший меня из
философских размышлений, впечатлил до кружащихся хороводом под
веками звездочек.
Ух ты! Я еще так могу?
Про что я там до этого думала,
а?
- Нет, детка, этой ночью ты
принадлежишь только мне. Вся целиком: тело, мысли, желания… Смотри
на меня!
Да я как бы не возражала. Мысли и
желания, да и вообще все требуемое было в наличии. Другое дело, что
избыток игристого в организме подталкивал к неким глупостям…
Поэтому я вывернулась из
собственнического захвата, толкнула не ожидавшего такой
самодеятельности мужика в грудь.
И приземлилась сверху.
- Васька, дура! Что ты творишь? –
вихрем пронеслось в голове.
Ответ сформулировало за меня
игристое.
Точнее, его избыток:
- Дичь! Василина изволит творить
дичь!
И чудеса.
Давно пора, так-то.
В ушах до сих пор звенели обидные и
презрительные слова Виктора:
- Ты, Васька, и в молодости была не
так чтобы зажигалочка, а с годами и вовсе в каменное сердце и
деревянную жопу превратилась. Кому ты такая буратина нужна?
Вот игристое и решило наглядно
продемонстрировать мне, что бывший – тупая скотина, а попа у меня
ещё огонь.
И я вместе с ней.
Удивительно, но неизвестный парень,
на котором сейчас из всей одежды была лишь узорчатая золотая маска,
всем своим видом демонстрировал, что согласен. И что я – огонь, и
что – попа моя прямо ого-го… и что против моего самоуправства он
ничуть не возражает.
- Да, детка, покажи мне. Все, чего
ты на самом деле хочешь, – хрипло шептало мне это живое воплощение
искушения и соблазнов.
А я с восторгом и невиданным
энтузиазмом гладила и трогала все его выдающиеся достоинства, до
которых могла дотянуться.
Он отзывался на любую ласку, отвечал
пылко и страстно, шепча при этом:
- Лишь твое слово и ты получишь это…
Мечты, желания… я дам тебе все и даже больше. Скажи… покажи
мне…
И я решила идти и рисковать до
конца.
Раз уже я притащилась за тысячу
километров от родного дома туда, где меня никто не знает, не узнает
и никогда больше не увидит, то почему бы и не получить…
- Оргазм. Я хочу оргазм, –
прошептала я, уставившись требовательным и изрядно нетрезвым
взглядом прямо в черные, полыхающие страстью глаза.
- О, да. Ты получишь их, детка. Три,
нет, пять… – подивилась чужому энтузиазму и уверенности, но
понадеялась, что из обещанного хотя бы один да случится.
