Развод. Ты мне изменил

– Отпусти меня!

Муж впечатывает меня в стену, тяжело дыша. Его взгляд прожигает до самого нутра.

– Пусти, сказала! – мой голос дрожит.

– Успокойся, – рыкает он, – Ничего такого не произошло.

– Ничего такого?! Твоя секретарша извивалась прямо под тобой, ты лапал ее и имел прямо на столе... – голос все-таки предательски надламывается, выдавая, что я на грани истерики.

Сердце ноет болезненно. Как он мог так меня предать? Там, в приемной, наш годовалый сынишка, сладко сопит в переносной люльке. Мы пришли навестить папу, а он…

У нас же всё было в порядке! Всё! Дом – полная чаша, я после родов ограничивала себя, как могла, в спортзал записалась уже через два месяца, чтобы себя как можно скорее в порядок привести. Да, несколько лишних килограммов еще осталось, но я ведь не обабилась. Всегда старалась прихорошиться, ужин приготовить, с ребенком после работы сильно не напрягать. Карим ведь устает, весь бизнес на себе тянет.

А он, выходит, по вечерам задерживался не только из-за того, что бизнес тянул. Но еще и натягивал… девицу помоложе и посвежее – вон она, за его спиной маячит, поспешно блузку застегивая.

На вид ей всего лет восемнадцать. Лицо как у куклы барби – пухлые губы, нос аккуратный, разрез глаз красивый, длинные платиновые волосы и фигура точеная. Я такой проигрываю в свои двадцать восемь по всем фронтам, сколько в спортзале ни пропадай.

Сердце выворачивает наизнанку. От одной мысли, что мой муж, мой самый родной человек, самый любимый, единственный, предпочел другую. Пока я из кожи вон лезла, чтобы быть идеальной женой и мамой, Карим развлекался, как мог.

Стальной пресс мужа вжимает меня в стену сильнее. Тестостерона у него хоть отбавляй – Булатов тоже спортзал регулярно посещает, за собой следит. И девки вокруг него всегда вились… а он меня выбрал когда-то…

Карим тот, кто женский взгляд сразу притягивает. Волевой, уверенный, жесткий и решительный. И сейчас, судя по пылающему взгляду, он готов смять не только конкурентов, но даже меня.

– Это ничего не значит, Марина, – отрезает он холодно, – нашей семьи это не касается.

– Ты это серьезно? – с губ срывается горький смешок.

Как у него вообще язык поворачивается говорить такое мне прямо в глаза?

– Очень даже касается, Карим. Я беременна, – вдруг слышится за спиной мужа томный голосок пигалицы, которая недавно жарко ему отдавалась.

Внутри будто что-то надламывается. Я впиваюсь взглядом в лицо Булатова. По нему проходит тень и он, обернувшись, коротко рявкает:

– Вон из кабинета пошла!

– Н-но милый... – стушевавшись, растерянно блеет платиновая блондинка.

– Пошла вон, сказал! Я с женой разговариваю.

С женой! Вот как, вспомнил всё-таки, что я жена...

Обиженно хмыкнув, девка вылетает из кабинета. Звук хлопнувшей двери оповещает о том, что мы с Каримом остались одни.

Я смотрю в глаза мужа, словно ответ найти в них пытаюсь. Почему? За что он так со мной? И вдруг осознаю, что он совсем не раскаивается. Более того, в глазах лишь холод и железная уверенность в своей правоте.

– Значит, так, – чеканит он ледяным тоном, – сейчас ты возьмешь сына и вернёшься домой. Вечером всё будет, как обычно. На столе ужин, дома – чистота. А потом ты пойдешь в койку и я возьму тебя так, что ты обо всём забудешь.

– Обо всём забуду? – повторяю эхом.

Внутренности выжигает огнем. Мне физически больно от того, что я слышу.

– Именно так.

Хочется рассмеяться. Я жила со своим мужем восемь лет, а, оказывается, совсем его не знаю! Потому что сейчас на меня смотрит чужой человек. Этого Карима Булатова я не знаю совершенно.

– Предлагаешь мне закрыть глаза на твою измену и сделать вид, что ничего не было? – шепчу я и мотаю головой отрицательно. – Я с тобой развожусь.