— Мы расстались с тобой меньше двух лет назад, а близнецам
сколько? Год, верно? И ты говоришь, что это не мои дети?!
— Не твои, — вру я, гордо задрав подбородок, — Я встретила
другого мужчину и...
Он нависает надо мной, рычит грозно:
— Не шути со мной, Снежа.
— Мы давно расстались, ты сам этого захотел! Ты больше не мой
муж, что еще тебе от меня нужно? - не выдержав, кричу я, упираясь
руками в широкие плечи.
— Мы не развелись, так что официально я все ещё остаюсь твоим
законным мужем, - цедит он холодно и добивает: — С сегодняшнего дня
вы вместе с детьми переезжаете ко мне. Иначе я отберу их – у меня
достаточно для этого денег и связей. Пакуй вещи. Ты возвращаешься
домой к любимому мужу.
__
Он изменил мне с моей же родной сестрой, предал, вывернув душу,
и я сбежала, так и не сказав, что ношу под сердцем его детей. Два
года я пряталась, но одна случайная встреча перевернула всё с ног
на голову. Он грозит отобрать малышей, разрушить мою жизнь и теперь
мне некуда бежать…
Глава 1
- Девушка, давайте я помогу, - рядом со мной появляется пожилой
мужчина и помогает выгрузить из поезда двойную коляску, в которой
сопят крошки-близняшки. Единственное различие в них – цвета зимних
комбинезончиков: синий и розовый. В остальном они просто идентичные
копии друг друга.
- Спасибо большое! – от души благодарю я незнакомца, когда он
еще и грузную спортивную сумку, до верху набитую необходимыми
малышам вещами, вытаскивает и ставит рядом. Моей одежды в ней почти
нет – я приехала в родной город к маме в гости, а у нее осталась
куча вещей, что при переезде я не забрала с собой. После родов
фигура моя особо не изменилась, так что я решила, что просто буду
носить то, что всё это время лежало без дела.
- Может вам помочь донести куда-то нужно? – спрашивает
седовласый мужчина, пыхтя от натуги, но я только отмахиваюсь. И так
видно, как ему тяжело.
- Что вы, не стоит. Меня сейчас встретят. Спасибо огромное!
Стоит только это сказать, как я уже вижу свою подругу – она
бежит со всех ног, причем на каблуках! По такому-то гололеду и
снежной каше! На улице совсем ранняя весна, повсюду мешанина из
грязи и снега, а на ней сапоги с десятисантиметровыми каблуками.
Вот же отчаянная!
- Боже! – отдувается Ира, останавливаясь возле меня и сгибаясь
пополам. - Подожди, дай отдышаться. Прости, бежала со всех ног и
все равно опоздала!
Она жадно глотает воздух, а я отмахиваюсь:
- Да ничего, мне тут помогли. Мы, можно сказать, только вот
приехали.
Мы обмениваемся короткими объятиями. Подруга подхватывает
спортивную сумку и чертыхается:
- Твою же! Ты как такая миниатюрная тяжести такие таскать
умудряешься?
- Выбора нет, - приподнимаю я уголки губ в улыбке. – Пошли?
Подруга кивает и мы вместе направляемся к стоянке такси.
- А ты что, не нашла себе до сих пор никого?
- Да кому я нужна с двумя детьми, - хмыкаю я, - да и, если
честно, я и не искала. Никто мне не нужен. Сама справляюсь. Для
меня дети на первом месте.
- Ну да, ну да, - скептически качает головой Ира, бросая долгий
изучающий взгляд на сладко сопящих малышей. – Что ни говори, но
мужик все равно в семье необходим. Полку прибить там, в постели
согреть. Надежное плечо всем нужно, как ни крути.
Я неопределенно повожу плечами, не собираясь поддерживать этот
разговор.
- А детишки-то – копия Исаев, - замечает подруга как бы
невзначай и ее внимательный взгляд уже останавливается на мне.
Боковым зрением замечаю, как она пытливо вглядывается в мое лицо,
пытаясь считать реакцию на слова.
- Не понимаю, о чем ты, - я будто надеваю непроницаемую маску,
ни один мускул не дергается, даже бровью не веду. Но внутри
проходит целая буря.
Слышать фамилию бывшего мужа до сих пор больно. Хотя это и
неудивительно. Мы расстались почти два года назад, из которых
девять месяцев я носила под сердцем его детей. Поневоле будет
больно, когда частичка любимого мужчины постоянно с тобой. Да и Ира
права – близняшки так сильно похожи на Исаева, что у меня иногда
сердце екает при взгляде на них. Казалось бы, такие малыши еще, что
там может быть похожего? Но нет, общие черты есть, и они такие
явные, что мурашки по коже бегут. Лерочка еще и характером на папу
очень походит, да и Максим не уступает. Он, когда хмурит бровки,
вообще становится вылитым отцом.
