Не остановимся, не
попрощаемся
Падают, падают с неба сломанные
цветы
Не попрощаемся, а ты
улыбаешься
Ведь там, где любовь кончается –
начинаешься ты.
«Кто-нибудь видел мою
девчонку?» / Кирилл Павлов
Впервые гнал машину на скорости в двести пятьдесят
километров.
Маневрировал, подрезал других, резко выворачивал руль, когда
заносило на льду, но ехал так быстро, как только мог.
Она все узнала.
Моя Олька все узнала, и я не понимал, что говорить и как
оправдываться перед ней.
– Черт-черт-черт! – кричу на весь салон седана и от злости бью
руками по рулю, но потом быстро хватаюсь за него, потому что выехал
на встречку.
А это идея.
Повернуть руль чуть влево, и все проблемы решатся вмиг.
Лобовое столкновение с фурой, пара минут агонии в раздавленной
машине, и мне не нужно будет смотреть в любимые серо-голубые глаза,
в которых теперь точно плещется ненависть.
Существует ли вообще какое-то оправдание измене?
До поселка, где мы живем с женой вот уже одиннадцать лет,
осталось три километра, но я чуть сбавляю скорость и набираю номер
человека, которого отчаянно хочу придушить сейчас.
Из-за какой-то тупорылой малявки я могу потерять любимую женщину
и свою семью.
– Кирилл?.. – раздается в динамике плачущий голос Милы.
Молчу, потому что, кроме мата, мне ничего в голову не
приходит.
– Я не могла больше так, Кирюш. Она должна знать о нас с Федей.
Мы ведь тоже твоя семья, – продолжает скулить в трубку девушка.
– Что ты несешь? – хрипло вырывается у меня, – Какая семья?
Какая мы с тобой семья?! – все же вспыхиваю и начинаю орать на весь
салон.
В ответ ожидаемо раздается громкий плач, и за ним я улавливаю
еле слышное хныканье моего сына.
Приходится сбавить обороты и выдохнуть. Если рядом с ней Федя, я
должен сделать все, чтобы эта дура успокоилась и не пугала
ребенка.
И следующая мысль, которая выбивает весь воздух из легких…
– Ты пришла к моей жене с Федей? – чувствую, как все тело немеет
от своего же вопроса.
Теперь очередь Милы молчать, и мне приходится терпеливо ждать,
пока она наберется смелости и ответит мне.
Девушка всхлипывает, тяжело дышит и, наконец, выдает:
– Конечно, с Федей. А кому я его оставлю?
– Что ты ей сказала? Зачем, мать твою, ты вообще туда пошла? –
еле держу себя в руках.
– Я не могу так, Кирилл, – совершенно спокойно реагирует Мила, и
мне остается только удивляться, как быстро она перестала реветь, –
Нашему сыну нужен отец. Не пару раз в неделю, а каждый день после
работы и все выходные. И мне…
– Что тебе?
– Нужен! Ты мне нужен, Кирилл! Весь, днями и ночами! А твоя
женушка…
– Заткнись, – обрываю новую истерику и сбрасываю вызов, потому
что разговаривать с ней бесполезно.
Да и я больше не могу слушать ее визг. Голова раскалывается.
Глушу двигатель у обочины, когда до поселка остается последний
поворот, выхожу на дорогу, прислоняюсь к машине и достаю из кармана
пальто сигареты.
Давно не курил, но пачку по привычке всегда держал при себе. На
всякий случай.
Глубокая затяжка тут же скручивает легкие, но я игнорирую эту
боль и сразу затягиваюсь второй раз, выпуская густое облако дыма в
воздух.
Оля почувствует запах и будет ругаться, что я опять курю.
Если она вообще захочет со мной говорить…
Два года назад я совершил страшную ошибку. Грех, за который уже
горю в аду.
Два года назад наш брак с Олей переживал очередной кризис, и я
не справился. Однажды вечером, после работы, пошел с другом в бар,
чтобы выпить и расслабиться.
Ну и расслабился. Так, что потом в зеркало на себя смотреть не
мог.
Зацепился за молоденькую официантку и трахнул ее в туалете.
Выпустил пар по полной.
Делаю новую затяжку, вспоминая тот чертов день.
Тогда я решил забыть, сделал вид, что ничего не было, и уехал
домой. Принял душ, сдирая с себя кожу живьем, и лег в постель к
женщине, которую всегда боготворил. Каждую минуту нашего брака,
которому в этом году исполняется тридцать лет.
