Спокойно. Веди себя спокойно.
Я должна демонстрировать спокойствие.
Вокруг меня вьются гости. Женщины в красивых коктейльных и
вечерних платьях, мужчины в смокингах и костюмах… На женских руках
блестят дорогие украшения, в мужских пальцах поблескивают бокалы со
спиртным. Гармония. За два года я успела привыкнуть к ярмаркам
тщеславия, которые устраивает дома муж… Я знаю, как нужно себя
вести, и как отвечать на вопросы. Вот только сегодня я сама не
своя…
Этот вечер – последний.
И вся эта вечеринка кажется мне извращенной версией нашего с
мужем прощания.
Но он даже не знает об этом…
Мои глаза находят Славу и я невольно, судорожно выдыхаю. Касаюсь
шеи ладонью, чтобы немного успокоиться… Он расслабленно
разговаривает со своим бизнес-партнером, держит одну руку в
кармане, а второй жестикулирует. Мой взгляд натыкается на его
обручальное кольцо. Он носит его с большим пафосом, даже гордостью,
любит говорить, что «заполучил самую лучшую девушку в городе».
Но это лишь фасад.
Я – часть его имиджа приятного, надежного и семейного
бизнесмена.
За закрытыми дверями – я всего лишь «приятное дополнение» в его
кровати…
У меня нет мнения.
Нет желаний.
Нет потребностей…
Днем я предоставлена сама себе, но по ночам…
Он приходит в спальню, иногда с чужими женскими духами на
воротнике или привкусом алкоголя на языке… Падает на кровать,
хватает меня за талию и разворачивает к себе. Он велит мне сделать
для него все – и следующие полчаса не дает продохнуть, но… Но его
глаза резко тускнеют, азарт уходит вместе с удовлетворением,
дыхание восстанавливается, а интерес ко мне гаснет. Он поднимается
с меня, натягивает штаны и уходит в кабинет. Работать? Пить? Я не
знаю, чем он занимается.
Я никогда, ни разу не шла за ним.
– Выровняй спинку, женушка, выйди на свет божий, люди же
смотрят… Наблюдают за тобой…
Я вздрагиваю, а теплая властная рука опускается на мою поясницу
и ласкает ниже.
Слава сжимает мою ягодицу отработанным жестом. Мне не хочется
думать, скольких женщин он так касался. Я знаю, что многих. Я
сбрасываю его руку, но сразу натыкаюсь на удивленный колкий взгляд.
«Рано, Маша, рано…»
– Нас могут увидеть, – оправдываюсь я.
Лишь бы он ничего не заподозрил.
– И что же они увидят?
Слава скользит по мне взглядом.
Ему нравится платье. Нравится, как вырез оголяет бедро, нравится
открытое декольте…
– Веди себя сдержаннее.
– Ты моя жена. Могу тебя прям тут… – он возвращает руку мне на
ягодицу, – хотя знаешь, к черту, скучная ты, Маша, – говорит и,
махнув на меня рукой, идет к гостям.
«Скучная».
Меня уже даже не обижают такие слова.
В глазах Славы я скучная, потому что не наслаждаюсь всем этим… Я
провинциалка, ведь выросла в небольшом городе. И самое главное – я
неблагодарная, ведь если бы он не взял меня к себе, я бы закончила
какой-нибудь официанткой или обслуживала клиентов за деньги. Такие
разговоры между нами происходят с завидной регулярностью – когда у
него плохое настроение, а под рукой нет никого, кого можно было бы
обвинить в своих неудачах.
И тогда он вспоминает, что мои родители – просто нищие, по
сравнению с его империей. Вспоминает, что одно платье, которое он
подарил, равняется нескольким моим зарплатам из прошлого…
Заканчивается всегда одинаково.
Он сдирает с меня платье, любуясь единственным, что ему во мне
нравится.
Моим телом.
– Машенька, – зовут меня.
Медленно плывя по залу, ничего не видя перед собой, я почти
натыкаюсь на женщину в красном… На ней все красное – начиная от
ногтей и заканчивая крупным бантом на волосах. Платье тоже красное,
и тоже стоит, видимо, как несколько зарплат простых людей…
– Наталья, – узнаю ее за секунду. – Выглядишь невероятно! Тебе
очень идет…
Молоденькая жена шестидесятилетнего Валентина Павловича кивает
мне, как будто ничего другого не ожидала, и хватает меня под
руку.
