– Да чтоб тебя!
Пальцы на руле дрожали. Нога на педали тормоза тоже. И в ушах
звенело.
Потому что какой-то мудак на темно-красном кроссовере подрезал
ее! Между ее передним бампером и его задним осталось… Юся, не могла
точно сказать, сколько, но очень-очень мало!
А этот урод даже аварийкой не мигнул в знак извинения!
Юся отчаянно засигналила, протестуя против такого свинского
поведения на дороге, но толку-то? Только собственное уязвленное
самолюбие утешить – да оно так-то и не особо утешилось. На
светофоре загорелся зеленый.
Не сводя сверлящего взгляда с темно-красной машины впереди, Юся
сняла ногу с педали тормоза. Ну, погоди, голубчик, я тебе покажу,
как людей подрезать на светофорах. Понабирают здоровенных машин – а
ездить на них не умеют и правил не знают. У них одно правило: у
кого колеса больше, тот и прав. Гад! Гад! Гад!
Юся буквально кипела от негодования. Она всегда неукоснительно
соблюдала правила дорожного движения, и такие вот товарищи, которые
считали себя умнее других – ее просто выводили из себя. Ну а как
же, ему быстрее всех надо. Никому больше не надо спешить на работу,
по делам, везти детей в детский сад и школу, только ему надо. Он
один такой на дороге! Правила для него не писаны!
Ну, погоди!
Она нагнала темно-красный кроссовер на следующем светофоре,
встала рядом и снова оглушительно засигналила. А потом опустила
стекло. У Юси получилось привлечь к себе внимание. В соседней
машине тоже опустили стекло.
За рулем был именно гад! Темноволосый, с мрачными темными
глазищами. И гадски красивый, как Юся вдруг совершенно не к месту
заметила.
– Чем обязан? – процедил он.
– Пункт восемь точка четыре правил дорожного движения, –
отчеканила Юся. – При перестроении водитель должен уступить дорогу
транспортным средствам, движущимся попутно без изменения
направления движения. С правилами вообще не знакомы?
Водитель соседней машины сердито прищурился.
– А вы по сторонам смотреть пробовали? Или только вперед?
– Это вы обязаны были смотреть по сторонам, чтобы убедиться в
безопасности маневра! – Юся повысила голос, который и до этого не
был тихим.
– Еще раз повторяю – смотрите по сторонам!
– То есть, все на дороге должны вертеть головой, как бы
ненароком не нарушить ваши планы, если вам вдруг ударит в голову
моча или какая-нибудь другая биологическая жидкость, и вы захотите
внезапно перестроиться?!
– Почему нервная такая? – неожиданно спросили ее из соседней
машины. – Что, не драл никто давно? Извини, у меня есть постоянная
партнерша.
Юся даже задохнулась всем, чем только можно – возмущением,
воплем и всеми подходящими и не подходящими – в особенности,
неподходящими – словами для ответа. Но было уже поздно. На
светофоре снова зажегся зеленый, и темно-красный кроссовер, утробно
рыкнув, ушел в точку.
Скотина! Целый день испортил!
***
– Юстинья Ефимовна, голубушка! – на Юсю из-за угла коридора
решительно накатывал коллега по клинике, врач, уролог-андролог,
Петр Федорович Бондаренко, поблескивая очками и нервно дергая свои
усики родом из начала двадцатого века. – Спасайте-выручайте!
– А что случилось, Петр Федорович? Мы с вами вроде бы из
конфессий не противоборствующих, но в некотором смысле
противоположных.
Бондаренко коротко хохотнул и ухватил Юсю за локоть.
– Мазок из уретры надо взять, клиент уже штаны снял и готов, а
Марье моей позвонили, что ребятенок в школе лоб расшиб. Ну и
рванула, коза этакая.
– Петр Федорович, ну ребенок же! Святое! – укоризненно
посмотрела на коллегу Юся. Ему было уже хорошо за пятьдесят, был он
мужчина, как говорил про себя, видный и свободный, хотя где-то,
кажется, в другом городе, имелась взрослая дочь.
– Святое, – не стал спорить Петр Федорович. – Потому и отпустил.
А мальчика мне таки оприходовать надо! Юсечка, ну из всего этого
бедла… – он покосился на пробегающую мимо администратора, – из
всего нашего дружного коллектива только вам и вашим исключительно
нежным и деликатным ручкам могу доверить сию процедуру! Понимаю,
что не ваш профиль, но за мной не заржавеет. Очень надо. Парень там
и так уже весь на нервах и практически готов к побегу от
перспективы того, что кто-то проникнет в его святая святых. Ну,
Юсечка Ефимовна, у вас же пока свободно, я у вашего цербера
узнавал.
