– А зачем синий? – спрашиваю растерянно и сердце замирает от
догадки, когда помимо розового дыма из хлопушки в моих руках,
подружка секундой позднее хлопнула из другой дымом другого цвета, –
У нас что, будет двойня?!
От счастья на глаза слезы наворачиваются. Я смеюсь, не веря в
происходящее. Три месяца назад я сходила с ума из-за того, что вот
уже шестой год у меня не выходит забеременеть. Могла ли я подумать,
что в моем животе будет сразу два малыша? Это же такое счастье!
Вот только, почему-то не все гости радуются со мной.
– Не совсем, Надь. – а Света, моя подруга усмехается, бросая
синюю хлопушку на газон сада, в котором все собрались.
– А… зачем ты тогда хлопнула синюю хлопушку? – совсем сбиваюсь с
толку.
Перевожу взгляд на притихшего мужа, ища поддержки. Но Егор
почему-то отводит глаза, в которых вместо счастья лишь безграничный
лёд, чего никогда не было.
И даже те гости, что среагировали на обе хлопушки, тоже как-то
неловко замолкают.
На сердце неуютно, оно ноет, словно вот-вот разорвется на части
от страшной догадки, нависшей над головой.
– Просто у твоей дочки и правда будет братик, – усмешка Светы
превращается в жуткий оскал, когда она кладет ладонь на свой
живот.
И только сейчас я замечаю, как он округлился.
Медленно пазл за пазлом в голове складывается. Частые
командировки мужа, то, как Света зачастила к нам в гости… как
совсем недавно прониклась любовью к свободным платьям, хотя всегда
носила вещи в облипку…
– Что… что это значит? – в горле пересыхает, а вместо слёз
счастья, в уголках скапливаются крупные и кристально чистые слёзы
настоящей боли.
Они срываются по щекам, буквально прожигая кожу насквозь, стоит
услышать подтверждение ужаса, в которое я совсем не хочу
верить.
– Я уже сказала. Но раз у тебя проблемы со слухом, то скажу еще
раз. У меня будет сын от твоего мужа. Так понятнее? – и Свете
совсем не стыдно.
Она упирается упивается тем, что наконец-то говорит об этом, так
ещё и при всех гостях… на празднике, сделанном специально для меня,
в честь моей долгожданной беременности…
– Ты… ты решила сообщить об этом на моём празднике? – выдавливаю
я, едва сдерживаясь от того, чтобы не разреветься в голос, – Когда
вокруг куча гостей?
Слёзы продолжают течь по щекам, когда я жду ответа… А моя чуткая
подруга тем временем совсем не расстроена. Улыбается победно:
– Ну ведь не только у тебя праздник. – подытоживает она,
продолжая наглаживать округлившийся живот.
– Егор! – не выдержав, обращаюсь к сохраняющему всё это время
молчание мужу.
Но мои вопросы опережают. Между нами вклинивается мать Егора и
бросается обнимать Свету.
– Наконец-то! Моя ты хорошая! Наконец-то я бабушкой стану! Ещё и
мальчик! Счастье то какое! – громко восклицает Инна Владимировна,
стискивая мою подругу так крепко, словно всю жизнь мечтала обнять
её.
Чувствую себя опозоренной, словно на меня ушат помоев вылили.
Мать моего мужа при всех поздравляет не меня, его жену законную, а
любовницу! А потом ещё и его сестра подключается вместе с
остальными родственниками. Лезут обниматься к Свете по очереди и
поздравляют её, совсем ничего не стесняясь.
Только пара наших общих с Егором друзей растерянно стоят, не
зная, куда девать себя от неловкости. Моих родных на празднике нет.
Не потому что не пригласила, а потому что приглашать некого – я
круглая сирота и воспитывалась в детдоме. Поэтому видеть то, что
происходит сейчас перед глазами – как удар под дых.
Я думала, что наконец обрела свою семью, доверившись мужчине,
несмотря на страх и решив подарить ему ребёнка, а сейчас… сейчас
меня с размаху в грязь лицом макнули…
Развернувшись, бросаюсь отсюда прочь. За спиной звучит
счастливый смех и радостные пожелания, добивая меня всё больше и
больше. Мы с моей маленькой доченькой оказались не нужны мужу…
