Москва. Институт археологии.
– Это точно? – опустилось у меня всё внутри. Почти семьсот рублей!.. Вот, говорят же про шальные деньги, как пришли, так и ушли. Но с другой стороны, я же свои деньги как никак, но честно заработал. Предприятия по моей инициативе модернизируются, продукции все больше выпускается, причем только необходимой советскому человеку, страдающему от дефицита. Радею и за повышение качества всей душой. И за то, чтобы рабочим улучшать условия работы и решать их социальные проблемы. Странно, конечно, что сейчас это криминал, но что же поделать, приходится еще и прятаться, делая доброе дело для страны…
– Подделка хорошая, но не для меня. Сразу видно, что золото современное – это раз, тут проба выше, чем в оригинальных монетах. Это невооружённым взглядом по цвету видно. И магнит подтвердил. Ну и гурт…
– Что, простите?
– Ну, ребро монеты – гурт. В кустарных условиях очень тяжело выполнить точную копию оригинального изображения на ребре. Часто у подделок гурт остаётся гладким. Также встречаются несовпадения по форме букв, расстоянию между словами или буквами, иногда, вообще, грамматические ошибки попадаются. Вот, взгляните сами.
Он вручил мне мою монету и подсказал подойти ближе к окну.
– Но тут нет букв, только риски, – рассмотрел я ребро монеты по кругу.
– А должна быть цепочка из неглубоких отверстий.
– Короче, подделка? Наверняка? – спросил я, чувствуя, как поднимается злость откуда-то изнутри.
– Наверняка. Раз уж вы от Ивана пришли, то расскажу не для распространения…
Он сделал паузу, и я кивнул, подтверждая, что не буду болтать об этом.
– В музеях лежит полно старых штемпелей, которыми царские монеты когда-то чеканили. Ими можно чеканить монеты точь-в-точь, как при царях это делали… И судя по вот таким экземплярам, что не только вы ко мне приносите, кто-то их иногда активно заимствует…
– Даже так?
– Ну, видимо, связи есть среди работников музеев. Одолжить на недельку штемпели, напечатать полсотни-сотню поддельных монет. Видите, как чеканка идеально сделана… Впрочем, вы же не специалист. Только по гурту и по сплаву и прокалываются… Эти вот два рубля оригинальных были из сплава 78-процентного, а в подделках используют золотой сплав 98 процентов.
– Так… Ну и дела. И сколько это, – показал я свою инвестицию, – может стоить?
– Ну, сколько сейчас грамм золота стоит? Рублей десять, не знаю… Весит она грамма четыре. Сугубо по цене золота.
– Что, всего сорок рублей? – недоверчиво уставился я на учёного. Сорок рублей! Ну на изготовление ещё какие-то затраты. Это же какая прибыль! Тысячи полторы процентов? Во даёт «антиквар»!
– Спасибо, Алексей Сергеевич, – достал я из портфеля бутылку вина, что привёз на той неделе из Серпухова.
– Да ладно, такую вам новость сообщил, – не спешил он брать мою благодарность. – Боюсь представить, сколько с вас за неё взяли…
– Ну, может, человек сам не знал, – беззаботно улыбнулся я. – Верну деньги, не переживайте…
Тогда он взял бутылку. И начал читать мне лекцию в благодарность. Узнал я и про то, что штемпели бывают нижние и верхние. И что эту монету в оригинале делали уже при помощи винтового пресса, а не вручную. А в самом конце XVIII века уже и паровую машину начали использовать для чеканки.
Поблагодарил его ещё раз.
– Можно будет к вам ещё раз обратиться? – спросил я его.
– Конечно, буду рад помочь. Мне, как специалисту, всегда интересно взглянуть на новую монету. Ну, надеюсь, все же в следующий раз вы мне привезете не новую монету, а старую, оригинальную!
Мы попрощались. Вышел из института, сел в машину, а руки трясутся, такая злость меня взяла. И так неприятности в типографии, а тут ещё на деньги кинули… Еле удержался, чтобы сразу не поехать к антиквару и не разнести там всё его логово к чёртовой матери.
