Робеспьер. Портрет на фоне гильотины
Максимилиан Робеспьер – герой революции и палач собственных соратников, прогрессивный освободитель и подозрительный диктатор, «неподкупный» политик и безумный фанатик. С момента казни под лезвием гильотины Робеспьер из исторического деятеля превратился в зловещую легенду. Но можно ли однозначно охарактеризовать того, кто по самой своей природе состоял из противоречий, хитрости и беспрестанной борьбы? Способно ли новое осмысление поступков и политики выдающегося французского революционера привести нас к пониманию его личности? Отвечая на этот и другие вопросы, составители книги, историки Филипп Бурден и Мишель Биар, обращаются к культурному и историческому наследию Робеспьера.
«Необходимо снова и снова изучать этого человека и его наследие ради лучшего понимания, трудиться над его изображениями, пестовать его память, углублять историографию. На все это он сам – чаще всего невольно – вдохновлял в пылу и в трагедии революционных событий, в коллективном бессознательном, воспроизводимом на страницах национальной литературы с учетом политических потрясений, с архивной избыточностью или, наоборот, с прискорбной недосказанностью». (Филипп Бурден, Мишель Биар)
| Жанры: | Популярно об истории, Политика и власть |
| Цикл: | Не является частью цикла |
| Год публикации: | 2025 |
Читать онлайн Робеспьер. Портрет на фоне гильотины
© Armand Colin 2020, 2nd edition, new presentation, Malakoff
© Кабалкин А. Ю., перевод на русский язык, 2025
© Издание на русском языке, оформление
ООО «Издательство АЗБУКА», 2025
КоЛибри ®
Введение Робеспьер. Вопросы
В мае 2011 года Французское государство сообщило, что выставляет на аукцион Sotheby’s рукописи Робеспьера и Леба, а Общество робеспьеристских исследований совместно с Институтом истории Французской революции и рядом других учреждений и организаций открыло подписную кампанию. Набралась тысяча подписчиков, что позволило собрать сумму, необходимую для приобретения этих рукописей, хранящихся теперь в Национальном архиве. Каждый делал взнос сообразно своим средствам, осознавая значение истории Великой французской революции для строительства нашей Республики. Многие подписчики сопровождали свои переводы письмами или записками с объяснениями своего решения, часто очень эмоциональными. Один человек в возрасте 91 года написал, что когда-то его научили «тяге к революционной добродетели» и что еще в 12 лет он прочел первую в своей жизни биографию Неподкупного. Одна супружеская пара объяснила свое пожертвование желанием напомнить детям о своем восхищении Робеспьером. Многие вспоминают учебу в университете как источник своего неравнодушия к этой теме. Кто-то видит в Робеспьере оболганного героя, кто-то ограничивается тем, что подчеркивает чрезвычайную важность его личности, мыслей и поступков, не героизируя его самого, и многие сожалеют в этой связи об отсутствии в продаже его биографии, которую можно было бы использовать как справочное издание. Появившиеся в последние годы многочисленные труды на английском и французском языках позволили частично устранить этот пробел, ожидаются и новые книги, но все они только затрудняют ответ на восклицание историка Марка Блока: «Робеспьеристы и антиробеспьеристы, пощадите; cжальтесь, просто скажите нам: каким был Робеспьер?»
Основанное в 1907 и признанное в 1938 году общественно полезным Общество робеспьеристских исследований вносит свой весомый вклад в поиск ответа на этот вопрос. Уже более ста лет оно поощряет исследователей и просто увлеченных людей разного происхождения, разных взглядов и гражданства, объединенных не наивным поклонением Робеспьеру, а желанием продвигать научную историю Французской революции. Основатель Общества Альбер Матьез писал: «Ошибаются те, кто высокомерно упрекает нас в создании вокруг Неподкупного некоей культовой ассоциации. Мы не ставим свечи в честь идола, мертвого или живого. Не все мы робеспьеристы, во всяком случае, мы не настроены всегда и во всем соглашаться с Робеспьером». Ныне это утверждение актуальнее, чем когда-либо, однако стремление написать научный исторический труд плохо сочетается со всевозможными нелепостями, имеющими широкое распространение даже сегодня: от заголовка в одном из номеров журнала Historia в 2011 году («Робеспьер: законник-психопат») до выпуска программы «Робеспьер и Вандея» по одному из государственных телеканалов в 2012 году, где первый был фактически представлен палачом второй. А ведь речи и решения Робеспьера говорят сами за себя: он далеко не относился к тем революционерам, кто пристально следил за вандейскими событиями; ответственность за репрессии, обрушенные на эту территорию, никак нельзя возлагать лично на него; всевластие так называемого диктатора сдувается, как воздушный шарик, стоит хорошенько присмотреться к критикам, не перестающим его клевать, прислушаться к народным требованиям, часто превосходящим его полномочия, и, наконец, взглянуть на то, как Конвент смещает его ненасильственным способом, не прибегая к оружию. Что уж говорить о весе в коллективном воображении многочисленных штампов, родившихся уже назавтра после Термидора
