Разрезая тишину, сквозь пространство двигалась гигантская мрачная махина – межсистемное транспортное судно «Немироса», принадлежавшее корпорации Хадлан Индастриз. Корабль относился к классу «Н», который сотрудники логистических ведомств называли также «хребет». Причиной такого неофициального прозвища была структура крепления грузов, а вернее её модальность: на горизонтальную относительно искусственной гравитации ось крепились многотонные боксы и контейнеры со всевозможным содержимым, словно рёбра, присоединённые к позвоночнику. Такая организация позволяла одному транспортнику переносить совершенно различные грузы, никак не зависящие друг от друга, а также присоединять и отсоединять боксы в свободном порядке при помощи маневровых шаттлов. Это делало подобные суда незаменимыми для снабжения и обслуживания станций дальних горизонтов и однонаправленных лэгов.
Помимо отсеков для грузов судно состояло ещё из двух основных частей, крепившихся к концам хребта. Спереди по ходу движения находился курсовой модуль или «тягач» – автономный межсистемный корабль, который при присоединении к транспортному составу принимал на себя управление. С противоположной же стороны грузовой оси находился двигатель, а вернее два блока из четырёх огромных двигателей, разгонных и тормозных, позволявших всей это махине при полной загрузке развивать первую траверсальную межсистемную скорость менее чем за три недели и примерно за столько же её сбрасывать.
Перед грузовыми отсеками, сразу за курсовым модулем, находился док на четыре шлюза, где располагались два маневровых транспортировочных шаттла, использовавшихся для доставки боксов и контейнеров с планет на судно и обратно, а также для их сортировки в пределах хребта и на космических станциях. Шаттлы были оборудованы рядом мощных двигателей, которые позволяли двигаться в разных направлениях вблизи поверхности и, что ещё сложнее, выводить тяжёлые боксы за пределы атмосферы, преодолевая планетарную гравитацию.
Даже беглого осмотра хватало, чтобы верно оценить техническое состояние корабля. Изношенность, потрёпанность, общая усталость судна были видны невооружённым взглядом. Двигатели, хребет, да и сам курсовой модуль уже на несколько десятков лет превысили сроки своей эксплуатации, и их давно следовало списать. Но не в ситуации, по некоторым подсчётам, катастрофического упадка промышленности. Из-за дефицита ресурсов у корпораций попросту не было возможности строить новые корабли в хоть сколько-нибудь достаточном количестве. А с учётом закрытия многих станций, колоний и целых горизонтов на то отсутствовали и логистические причины. В этих условиях, исходя из рациональных соображений, ряд судов пришлось принести в жертву: они были разобраны на части для ремонта других кораблей, построенных чуть позднее. Потому вот уже десятки лет жизнедеятельность дальних рубежей зависела от запаса прочности скудного, солидно истрепавшегося флота транспортников.
***
«Немироса» на протяжении последних трёх с половиной недель сбрасывала траверсальную скорость, которая была рассчитана на передвижение судов между системами. Внутри же них регламентом была установлена стандартная системная скорость. Выход на эти показатели был почти завершён, а значит пришло время будить экипаж.
Несмотря на внушительные скорости, которых могли достигать корабли, межзвёздные путешествия занимали крайне долгое время. Отдельные расстояние могли преодолеваться некоторыми судами более чем за два стандартных года. При полной автоматизации разгонов, торможений и курсовой устойчивости, нахождение на борту бодрствующих людей на протяжении таких огромных временных промежутков было нецелесообразным. Потому члены экипажей погружались в состояние гиперсна, позволявшего пропустить весь монотонный полёт. Разумеется, на случай нештатных ситуаций было предусмотрено экстренное пробуждение спящих для принятия решений и выполнения действий, недоступных головному компьютеру. Но данный полёт прошёл без необходимости участия экипажа, и потому гиперсон был прерван по плану – с заходом в целевую систему.
