Для любого народа, утверждал автор знаменитой «Психологии толп» Г. Лебон, «всегда был страшным часом тот, когда его старые идеи спускались в темные подземелья, где почивают мертвые боги» [1]. Смеем надеяться, что для народа России, пережившего трагедию марксистского коммунизма, этот час уже миновал. Часы его истории показывают новое время, где нет места далеким от реальности социальным фантазиям и иллюзорным мифам о «счастливом будущем». Наступило время действий, реального благоустройства бытия, выбора новых идей, питающих живую жизнь.
Движение России по пути рыночных преобразований затруднено не только сложным многообразием и масштабностью необходимых перемен, но и отсутствием среди экономистов единых представлений о стратегических приоритетах и темпах социально-экономического развития. В отечественной экономической науке с начала 1990-х годов не утихает спор между представителями национально-государственного и либерально-реформаторского направлений, каждое из которых по-своему видит будущее страны и пути его достижения.
Положение во многом затрудняется многолетним безраздельным господством в стране социалистической идеологии и командно-принудительной экономической системы, оказавших существенное влияние, как на массовое сознание народа, так и на менталитет представителей отечественной экономической науки. Ликвидация стереотипов прошлого связана, прежде всего, с их аргументированной критикой, включая анализ рецепции социалистических экономических идей в России, мыслители которой нередко первыми объективно оценивали многие новые европейские учения.
В этом отношении несомненную научную и практическую ценность представляет обращение к истории отечественного экономического либерализма, идеи и принципы которого в течение многих десятилетий служили созидательной силой хозяйственного прогресса страны, а также к его опыту критического разбора социалистических экономических концепций и, в частности, экономической доктрины марксизма. Как показали дальнейшие события, многие аргументы, выдвигавшиеся против марксизма еще на заре его появления, оказались истинными.
Став первой в мире страной, где был осуществлен перевод на государственный язык «Капитала» К. Маркса, Россия менее чем полвека спустя, стала и непосредственным полигоном практической реализации идей «научного социализма». Попытка реального осуществления этих идей привела к отторжению великой страны от мирового хозяйственного организма, колоссальной растрате материальных, человеческих и финансовых ресурсов. В конечном итоге, предначертанный Марксом общественный порядок, основанный, выражаясь оценками Ф. фон Хайека, на «первобытных инстинктах и претенциозной науке», вступил в конфликт с моралью всемирной цивилизации и потерпел поражение.
Дискредитировав себя в глазах человечества, ортодоксальный марксизм, тем не менее, не ушел в небытие. Крах советской системы лишь на время приостановил исторический спор между либералами и марксистами. Дискуссии вряд ли можно считать завершенными: марксизм как социальная утопия, облачившая в научные формы извечную мечту людей о полном социальном равенстве, необычайно живуч и будет, видимо, жить еще достаточно долго [2].
Об этом, наряду с центробежными тенденциями в общественно-политической и хозяйственной жизни, говорят и многочисленные социологические опросы, согласно которым либералы и правые даже спустя десятилетие после крушения советского режима пользуются весьма незначительным авторитетом среди россиян. Сегодня их поддерживают не более 15 процентов электората, и в то же время в демократической стране с рыночной экономикой (а именно к этому и стремятся либералы!) хотят жить до 50 процентов опрошенных [3].
