Хроники смутного прорыва.
«В бесконечном времени, в бесконечности мате-
рии, в бесконечном пространстве выделяется пу-
зырёк-организм, и пузырёк этот подержится и
лопнет, и пузырёк этот – я».
Л.Н.Толстой «Анна Каренина»
«Зачем всё это делается?.. Через десять лет её закопают, и ничего не останется ни от неё, ни от этой щеголихи в красной паневе, которая таким ловким, нежным движением отбивает из мякины колос. И её закопают, и пегого мерина этого очень скоро, – думал он, глядя на тяжело носящую брюхом и часто дышащую раздутыми ноздрями лошадь, переступающую по двигающемуся из-под неё наклонному колесу. -И её закопают, и Фёдора подавальщика с его курчавой, полною мякины бородой и прорванной на белом плече рубашкой закопают… И главное, не только их, но меня закопают, и ничего не останется. К чему?»
Прошу прощения, дорогой читатель, за столь пессимистичное начало. Понятно, что все хотят жить. Причём, счастливо и богато. Этот гаденький текст я нашёл у Толстого нашего Льва, в романе «Анна Каренина».
Гениям позволено многое.
Читая такое, чувствуешь себя немножко гением. Ведь я всё это проходил, я тоже задавал себе подобные вопросы, я тоже задумывался о вечном. Я тоже смог бы такое написать. Гением быть легко.
Смог бы… Написал бы…
Это только кажущаяся лёгкость.
Читая такие вещи, надо просто вникнуть в суть, влезть в его мозг, понять человека. А что, собственно, случилось? Может быть, у парня было плохое настроение. Может быть, посетил утренний, русский синдром. Какое наше собачье дело?
Уважайте гениев!
Предисловие.
Ребята! Я не маньяк. Как раз наоборот, хочу оттолкнуться от такой толстовской безысходности и зарядить вас энергией жизнелюбия. Всем нам иногда бывает плохо. Это не повод опускать руки, надо прорываться, надо верить в фортуну. Надо двигаться, ведь катящиеся камни не покрываются плесенью, это знают все.
Однажды ко мне подошёл сын и спросил: «Папа, а ты как познакомился с мамой?» Я ему всё подробно рассказал, знал, что для ребёнка это важно. Я сам очень мало знал о собственном отце. Пока он был жив, мы мало общались, всё деньги зарабатывал, хотя теперь очень жалею об этом. Про деда вообще ничего не знал. Дорого бы дал, чтобы хоть какую-то информацию получить, но эта информация умерла вместе с отцом. Поэтому на вопрос сына ответил обстоятельно.
Через некоторое время подходит дочь с таким же вопросом, и ей рассказал, обстоятельно и подробно. Через пару месяцев сын спрашивает: «Папа, а как ты познакомился с мамой?»
– !? Я же тебе рассказывал!
Выяснилось, что он абсолютно ничего не помнил из рассказанного. С дочерью такая же история. Тогда я их усадил рядом и красочно и подробно описал, как мы познакомились с мамой. Я понимал, что это важно, они должны это знать, и потом, когда их собственные дети спросят об этом, обстоятельно им рассказать. Точно так же я ответил на множество других вопросов.
Но, спустя время, когда они мне опять задали те же самые вопросы, я понял, что все мои рассказы сразу же вылетают в другое ухо, которое я не догадался им заткнуть. Я выдохся, у меня больше не было сил как попка повторять одно и то же без надежды, что хоть что-то останется в их головах.
Тогда решил поступить по-другому, выплеснуть всё на бумагу, и пусть они, когда возникнет интерес, прочитают. А также прочитают их дети, внуки, чёртовы праправнуки и вообще все те, кому нравятся приключения.
Чтобы это чтиво не было слишком скучным, я облёк его в форму монолога юноши, подверженного нескольким маниям. Но все события, происходящие в книге, все даты и места этих событий подлинные. Подлинные также имена, фамилии и прозвища, за некоторыми исключениями. Подлинные названия поездов, кораблей, организаций. Здесь всё, от корки до корки – чистая правда, никакого вымысла, никаких аллегорий, только то, что я лично видел и в чём участвовал.
