Побег Кеши Умуркулова. Часть 1
Лето восемьдесят третьего года. Дежурный по роте, москвич Гоша, лениво бродит по расположению. От входной двери до Ленинской комнаты метров пятнадцать. Жарко, полдень воскресенья. В расположении только трое. Он и два дневальных. Один, тоже, как и Гоша – "дед", другой – "молодой", казах Кеша. Конечно, он не Кеша. То ли его звали Кадырбек, то ли Касымбек, как -то так. Но в батальоне он был Кеша. Все трое буквально изнывали от безделья. Рыжий Петруха стоял на тумбочке. Кеша смотрел с тоской в окно, Гоша измерял шагами расстояние от двери до двери. Внезапно он остановился, посмотрел на Кешу, на его лице заработала мысль и он произнёс:
– Кеша, дуй в чипок, вот тебе таньга. Купишь пачку "Примы" и спичек. Тут, как раз, на это всё. Чеши скорей. "Стратег" (старшина роты) мне запретил нос на улицу высовывать, чтобы я не нарвался ни на кого и снова на губу не сел.
Кеша оторвался от своего занятия, взял деньги и вышел. Надолго, как оказалось.
Прошло около часа, Кеши всё не было. Гоша встал на тумбочку и попросил Петруху сходить в магазин, который располагался на территории части. Петруха вернулся через десять минут и сказал, что Кеша в магазин не заходил. Гоша задумался и поменявшись с Петрухой местами, вышел – таки на улицу. Дошёл до чипка, по пути пытаясь узнать у встречающихся бойцов что -то про Кешу. Батальончик у них был маленьким, поэтому все всё про всех знали. Кто – то сказал, что видел Кешу, который стоял возле магазина, но внутрь не заходил. Кто – то сказал, что Кеше кто – то дал денег по пути и попросил что – то ему купить. Всё. Пропал казах. Как испарился. Гоша прошёлся по двум постам караула – результат тот же. На КПП Кешу не видели. В общем, исчезнуть из части с концами, незамеченным, было практически нереально, но Кеша умудрился. Вечером, на поверке, Гоша по всей форме доложил начальству, в лице едва стоявшего на ногах и рыгающего помдежа, прапорщика Ящука, об исчезновении рядового Умуркулова. Помдеж доложил об этом капитану Королёву, лежащему без явных признаков жизни на топчане в дежурке, вследствие чего был послан в хлам пьяным вышеозначенным ответственным лицом "к…и на…", да ещё и "в…". На этом, все воскресные "бдения" и "прения" закончились. А вот ротному, докладывать не стали, так как, зная о его вздорном характере, опасались принятия им идиотских решений, которые спустя короткое время, были всё – таки приняты. После доклада ему, разумеется. Стратега до понедельника не отважился известить никто… Были причины. В гневном состоянии, старший прапорщик Редько, Дмитро Гаврилыч, мог заехать в душу так, что тот, кому это перепадало, запросто отлетал метров на восемь… С отрывом ступней от земли.
В понедельник, вторая рота построилась на плацу. Ротный, капитан Ганихин, был краток:
– Съе…лся один м…ак. Слушай мою команду. Бросили все дела и мухой в город. Чтобы к вечеру нашли! Кто придёт без него – сразу на гауптвахту! На девять, а то и двенадцать суток засажу! Всё! Исчезли!
Стратег не успел ему сказать о том, что:
– Тики шо вин выдав двадцати пьяти оглоедам месячное денежное довольствие.
Толпа с гиканьем сорвалась с места и мгновенно исчезла из поля зрения ротного командования. Ганихин с ужасом смотрел на Стратега, который именно в тот момент, когда исчезло из вида "копыто Чёрта", бежавшего за своим лучшим другом Колобком, начал ему докладывать о выдаче денег. Стратег замолчал. Им обоим было не по себе.
Побег Кеши Умуркулова. Часть 2
За воротами части, поисковая команда разбилась на несколько групп. В каждой из них, обязательно, присутствовал Кешин земляк – казах. К Чёртово – Колобковой группе присоединилось двое – Эдик и Обезьяна. К паре Гоши и Петрухи – Аяпыч. Даулбаша влился в команду под предводительством Собаки. Хоть Даулбаша и был из другой роты, но его старшина дал добро Стратегу на припахивание своего солдата. Всё. Бойцы разбежались по городу, как тараканы.
