«Уже середина декабря, – подумала я.
– Пора создавать новогоднее настроение!»
И, как учили на курсе по исполнению
желаний, за который я отвалила ползарплаты, начала прилежно
визуализировать. Вот я, вся такая белая и пушистая, в новом
нежно-розовом пуховичке и бежевых ботиночках, выпархиваю из дома в
зимнюю сказку. Под ногами хрустит свежий снежок; белоснежное
полотно, прикрывшее все несовершенства этого мира, искрится в
солнечных лучах, а на встречу идут улыбающиеся люди.
Я сильно старалась поверить в то,
что нафантазировала, пока наносила сложный мейк. Раз уж мир вокруг
будет столь красив, то и мне негоже отставать. Но несмотря на
отчаянную веру, что моя визуализация сработает (не зря ж я столько
за этот курс заплатила), шторы я на всякий случай не раздвигала.
Пусть у вселенной будет побольше времени привести мир в
порядок.
И вот она я, с радостной улыбкой на
накрашенной мордашке, выскакиваю из парадной. И конечно,
реальность, как всегда, обломала все радужные ожидания. Злобный
порыв ветра швырнул в лицо пригоршню недоснега, глубокие лужи под
ногами, плотоядно чавкая, похихикивали над моей светлой обувью, а
спешащий на работу народ выглядел, мягко говоря, нерадостно.
Из-за угла показался мой автобус, и
я что есть мочи рванула к остановке. И так уже опаздываю. Если этот
упущу, то уволят меня как пить дать. Я так спешила, что не заметила
приближающуюся машину. Отпрыгнула в последний момент, но та успела
окатить меня водой из лужи с ног до головы.
Я в ужасе застыла, не понимая, что
теперь делать, и чувствуя, как грязные потоки уносят остатки
любовно нанесённого макияжа. Если вернусь домой, то на работу можно
уже и не идти – всё равно выгонят за такое злостное опоздание. У
нас с этим строго. Видимо, придётся тащиться в офис как есть.
Пока я размышляла, автобус
благополучно уехал, а я осталась стоять вся такая расписная на
остановке. К счастью, следующий прибыл довольно быстро. Я даже
инеем покрыться не успела. Ввинтившись в тёплое нутро салона, я
замерла, плотно зажатая со всех сторон другими бедолагами,
спешащими на службу. Теперь у меня есть законные полчаса, чтобы,
стоя как лошадь, доспать.
С трудом расслышала сквозь сон, как
водитель объявляет Площадь Конституции, стала пробивать себе путь к
выходу. Автобус, слегка пожевав, выплюнул меня на остановку, и я
засеменила к роскошному небоскрёбу, где мне выпала честь
работать.
Охранники на входе посмотрели
неодобрительно, но мне было не до них. Я во весь опор мчалась к
лифту. Заскочив туда, перевела дух. Но рано, как оказалось.
– Доброе утро, Снежаночка! –
раздалось сзади.
Я оглянулась. Вот блин! Три кумушки
из бухгалтерии разглядывали меня во все глаза. Ну надо же было
именно сегодня столкнуться с самыми отъявленными сплетницами нашего
офиса. Теперь все три этажа нашей конторы будут обсуждать, в каком
виде я заявилась на работу.
Когда я подумала, что это самое
страшное, что могло сегодня произойти, вселенная в очередной раз
поржала надо мной. В лифт зашёл Паша. Стройный блондин с чуть
вьющимися волосами и с голубыми, почти прозрачными глазами, от
которого я сходила с ума весь последний месяц.
Паша работал в компьютерном отделе и
пришёл мне на помощь, когда мой комп внезапно завис и наотрез
отказался общаться со мной. С тех пор техника стала регулярно
подводить меня. Паша исправно приходил, всё исправлял и удивлялся,
как это я умудряюсь всё время что-то сломать. Знал бы он, каких
усилий мне это стоило. Как оказалось, довести до ручки компьютер не
так уж и просто. Эта мерзкая груда метала, словно издеваясь,
покорно сносила все мои тычки и удары. А мне ещё каждый раз
приходилось придумывать новый способ вывести его из строя, чтобы не
вызвать подозрений.
