Мы несёмся по заснеженному
серпантину. За окнами машины мелькают высокие горы, кое-где
покрытые лесом. Яркие солнечные лучи играют на обледеневших
вершинах. Могучие серые исполины то нависают прямо над трассой, но
расступаются, приглашая в свои сказочные чертоги. Редкие сонные
деревушки в лощинах, точно сошедшие с сувенирных открыток, манят
своей безмятежностью.
– Остановись! Остановись здесь,
пожалуйста! – прошу я Лучано, когда мы проезжаем мимо одного из
таких поселений на берегу горного озера.
Итальянец широко улыбается и
тормозит.
– Аморе, мы так целую вечность будем
ехать! – смеется он, зарываясь лицом в большой шарф.
Лучано мёрзнет в своём дизайнерском
пальто и ботиночках из тонкой кожи. Как и всякий итальянец,
привыкший к теплу, он считает, что сейчас на улице очень холодно,
хотя температура воздуха едва ли доходит до минус трёх.
Я впервые в жизни в Альпах и не могу
скрыть своего восторга от местных красот. Хочется сфотографировать
каждый уголок, каждую мелочь. Меня умиляют кукольные домики,
аккуратные поленницы и острые шпили церквей. Мы где-то на границе
между Австрией и Италией. Точно уже и не знаю где.
Два дня назад я прилетела в
Больцано. Прямо из аэропорта Лучано увёз меня в домик в горах, в
деревушку, название которой не отложилось в памяти. Мне, вообще,
было всё равно, где я. Главное, что рядом был он – мой любимый
мужчина. Провести Рождество в горах с итальянцем – это ли не предел
женских грёз!
Рядом с нашим домом стояло ещё
несколько гостевых шале, в которых жили весёлые австрийские
любители горных лыж. Они радостно приветствовали нас на немецком,
каждый раз, когда мы встречались в небольшом местном ресторанчике
или баре.
Лучано не пришлась по вкусу
траттория около дома. В вопросах еды итальянец был чрезвычайно
придирчив и требователен. Поэтому сегодня он решил поехать на
поиски более приличного заведения.
– Ну, ты закончила фотосессию? –
нетерпеливо спрашивает мужчина, зябко потирая руки.
– Почти, - улыбаюсь в ответ.
– Тезоро, поехали уже! Успеешь
нащёлкать снимков. Ещё десять дней здесь будем.
Мы возвращаемся к машине. В салоне я
счастливо прижимаюсь к плечу итальянца. Какой же он всё-таки
хороший! Такой романтичный! Знал, что мне хотелось провести с ним
зимние праздники, и организовал нашу встречу в горах.
Через полчаса показывается очередная
деревня. Судя по количеству домов, она значительно крупнее
предыдущих.
– Это известный горнолыжный курорт.
Думаю, здесь можно найти хороший ресторан.
Мы заходим в уютный зал, отделанный
деревом. Пахнет свежим хлебом, розмарином и орегано. На стенах и
окнах мигают разноцветные гирлянды. Столы покрыты красно-белыми
клетчатыми скатертями. В углу я вижу печь, которую вряд ли сейчас
используют по назначению. Скорее всего, хозяин заведения оставил её
для антуража. Посетителей в ресторане достаточно много. Шумная
компания румяных немцев кричит «Prost» и поднимает бокалы с
глинтвейном. Семья французов что-то бурно обсуждает на своём
красивом языке.
Лучано выбирает дальний столик у
окна. Официант тут же приносит меню на четырёх языках. Итальянец
бегло просматривает его и говорит:
– Предлагаю взять на закуску
прошутто с дыней, а на горячее спагетти с соусом болоньезе.
Я доверяю его вкусу и
соглашаюсь.
На столике появляется графин с
тёмно-рубиновым вином, бутылка с водой, корзинка с тёплыми
булочками, посыпанными кунжутом и травами, а также розетка с
паштетом – комплимент от заведения.
– Слушай, мой телефон остался в
машине, - вдруг неожиданно вспоминаю я.
– Ну и ладно. Зачем он тебе сейчас?
– отвечает Лучано.
– Ты же знаешь, - лукаво
улыбаюсь.
– Да, конечно! Хочешь
сфотографировать наш обед.
Итальянец обречённо качает головой и
протягивает мне ключи от машины.
