Русский вопрос

Каким испытанием для каждого отдельного человека становится такой глобальный процесс, как стремительно начинающаяся поляризация мира и конфронтация между недавними союзниками по антифашистской коалиции – этой теме посвящена первая послевоенная пьеса Симонова. Действующие лица – журналисты редакции одной крупных из американских газет, многие из которых бывали в СССР и еще каких-то пару лет назад и сами воевали против Гитлера бок о бок с русскими. Но политическая ситуация резко дает крен вправо, плюс уже чувствуется напряжение в Корее, и редакции газет вынуждены резко переформатироваться и взять курс на антирусские настроения. Кому много дано – с того много и спросится: так, самый жесткий выбор встает перед главным героем, талантливым журналистом Гарри Смитом, прославившимся своими профессиональными репортажами о совместной борьбе русских и американских солдат во Вторую мировую. Пользуясь его авторитетом, босс газеты Макферсон именно Смиту дает задание написать провокационную книгу «Почему русские хотят войны» и сулит крупную сумму денег. Одно к одному – у Гарри как раз ни гроша в кармане, и при этом еще и свадьба на носу. Его менее одаренные коллеги тоже проходят проверку на вшивость, но в более локальном масштабе. Так, друг Смита, корреспондент Боб Морфи, медленно спивающийся от отвращения к происходящим переменам общественного климата, чтобы заработать, вынужден рекламировать крайне сомнительный спортивный самолет, и не просто прорекламировать, а самолично полететь на нем в качестве пассажира. Вся логика пьесы ведет к тому, что сделки с совестью так просто не проходят – и Морфи гибнет в авиакатастрофе. «В этом «русском вопросе» не может быть «или». Только «да» или «нет», – после долгих колебаний и внутренне попрощавшись с молодой женой, Гарри Смит пишет в книге то, что он думает на самом деле. И как итог – теряет работу, дом, жену.

Отдельным достоинством пьесы являются подробно описанные в ней ретротехнологии информационной войны, которые, надо сказать, не сильно устарели.

Жанры:	Русская классика, Советская литература, Литература 20 века, Пьесы и драматургия
Цикл:	Не является частью цикла
Год публикации:	Неизвестен

Читать онлайн Русский вопрос

Действующие лица

Макферсон – владелец и редактор крупной нью-йоркской газеты и совладелец ряда других газет, 60 лет, на вид гораздо моложе.

Гульд – редактор и совладелец большой газеты в Сан-Франциско и одновременно один из редакторов газеты Макферсона, под 40 лет. Чуть прихрамывает. Грубоват, играет в человека из народа.

Смит – корреспондент газеты Макферсона, ровесник и школьный товарищ Гульда.

Престон – редактор иностранного отдела газеты Макферсона, 45 лет.

Харди – репортер газеты Макферсона, за 40 лет.

Морфи – корреспондент одной из газет Херста, 46 лет. Небрежно одет. Никогда не пьян, но всегда уже выпил.

Кесслер – издатель, толстый старик, страдает одышкой.

Вильямс – редактор левой газеты, лет 50.

Джесси – красивая женщина 33 лет, на вид моложе.

Мег Стенли – стенографистка, женщина в возрасте где-то между 30 и 40.

Бармен, шофер, секретарша, упаковщики мебели.

Место действия – Нью-Йорк.

Время действия – зима – лето 1946 года.

Действие первое

Картина первая

Кабинет Макферсона в редакции. Большая комната, довольно пустая: письменный стол, несколько кресел. Единственное украшение – фотографии, в ряд развешанные над деревянной панелью вдоль всей комнаты. Над столом громадная фотография старого двухэтажного домика. Джесси, войдя в кабинет, подходит к столу и, вынув из папки бумаги и газетные полосы, раскладывает их на столе. Звонок телефона.

Джесси(в телефон). Нет. Мистер Макферсон вернется через четверть часа.

Стук в дверь.

Войдите.

Гульд(входя). Как? Ты здесь? Какая неприятная неожиданность.

Джесси. Почему неприятная?

Гульд. Вернулась из армии, и все по-прежнему, как в сорок первом году?

Джесси. Нет, я просто заменяю мисс Бридж. Она в двухнедельном отпуску.

Гульд. С шефом чисто деловые отношения?

Джесси. Чисто деловые.

Гульд. Да, он действительно постарел.

Джесси. Я – тоже.

Гульд. Не сказал бы. Мы разъехались с Филиппин в феврале прошлого года. Значит, всего год.

Джесси. Значит, так.

Гульд. А все-таки штатское тебе больше к лицу, чем форма женского вспомогательного корпуса.

Джесси. Возможно.

Гульд. Может, ты меня поцелуешь по старой памяти?

Джесси. Нет.

Гульд. Хорошо. Когда ты кончаешь работу?

Джесси. В десять.

Гульд. В одиннадцать в Бромлей-клубе. Идет?

Джесси. Нет. Я буду занята.

Гульд. Можно спросить, с кем?

Джесси. Можно. Я думаю, что Гарри…

Гульд. Смит?

Джесси. Да. Я думаю, что Гарри пригласит меня сегодня ужинать.

Гульд. Но он прилетел из Японии только сегодня ночью.

Джесси. Да. Знаю. Я его встречала на аэродроме.

Гульд. По поручению редакции?

Джесси. Нет.

Пауза.

Говорят, что твоя жена некрасива?

Гульд. Да.

Джесси. И богата настолько, что частный сыск информирует ее о твоей жизни?

Гульд. Возможно.

Джесси. Ты уже окончательно купил газету в Сан-Франциско?

Гульд. Не совсем. Пока процентов на сорок. Можешь мне поверить, что, женясь, я искренне жалел, что богата она, а не ты.

Джесси. Верю. Она очень некрасивая?

Гульд. Очень.

Джесси. Сочувствую тебе.

Гульд. Верю. Где шеф?

Джесси. Он на завтраке для русских журналистов. Будет через десять минут.

Гульд. Итак, Гарри… Можно закурить сигару?

Джесси. Как всегда.

Гульд(закурив). Только ночью прилетел… Быстро.

Джесси. Нет. Мы встречались в Токио.

Гульд. А… Верно. Я становлюсь несообразительным. Он не знает обо мне?

Джесси. Нет. Я о тебе не вспоминала. При нем. Да и вообще.

Гульд. Ему могли сказать другие.

Джесси. Маловероятно. Он этого не любит.

Гульд. А тебя он любит?

Джесси. Думаю, что да.

Гульд. А ты? Только не лги. Тогда, в сорок первом, он нравился тебе еще меньше, чем я.

Джесси. Верно. Но теперь он мне нравится значительно больше, чем ты. И потом, я постарела, я поумнела. И я хочу выйти замуж.

Гульд. Шеф собрался отправить его в Россию.

Джесси. Да, я знаю. Я вчера печатала шефу проект издательского договора на будущую книгу Гарри. Кажется, тут не обошлось без твоего участия.

Продолжить чтение

Вам будет интересно

Дым отечества

Константин Симонов

«… Услышав сейчас эти тяжелые хозяйские шаги, Басаргин отчетливо вспомнил один старый разговор, который у него был с Григорием Фаддеичем еще в тридцать шестом году, когда его вместо аспирантуры послали на два года в Бурят-Монголию.– Не умеешь быть хозяином своей жизни, – с раздражением, смешанным с сочувствием, говорил тогда Григорий Фаддеич. – Что хотят, то с тобой и делают, как с пешкой. Не хозяин.Басаргину действительно тогда не хотелось ехать, но он подчинился долгу, поехал и два года провел...