Не подумайте лишнего, сутенёром довелось побывать один раз в жизни, случайно, всего на несколько часов и без последующего желания поменять профессию. Времена в стране в конце прошлого века были нестойкие. Лишь с полгода назад отстреляли по зданию тогдашнего парламента танки, в головах индивидуумов началась сумятица. В экономике грянул такой раздрай – пропадай моя деревня! Не минули трудности и военных, которым зарплату, именуемую денежным довольствием, стали тоже платить нерегулярно, с перебоями. Да и покупательная способность денег, которые обновляли дизайн и номиналы чуть ли не ежегодно, упала ниже плинтуса, Народ почестнее бросился на поиски дополнительных заработков, и если раньше военнослужащим ни под каким соусом не дозволялось нигде подрабатывать, то теперь начальство стало смотреть на такого рода инициативы сквозь пальцы, главное – чтобы служба неслась исправно.
Наша часть «квартировала» напротив комплекса корпусов одной из многочисленных столичных гостиниц, номера в которой тянули на полторы-две европейских звезды. Нарождающиеся диковинные социально-экономические отношения быстро сделали охрану всего и вся одним из самых популярных и востребованных занятий для мужчин детородного возраста. Понадобились услуги строгих привратников и гостинице. Трудно сказать, кто подсуетился первым – отельеры ли, или наше доблестное воинство, но многие сослуживцы стали там подрабатывать. Удобно – днём в «конторе», с шести вечера до восьми утра в холле гостиницы «на калитке», в девять опять на службе. Всего и делов – дорогу перейти. Через трое суток цикл повторяется без ущерба государственным интересам, тем более что государство всё никак не могло решить – в чём вообще состоят его интересы. Зато у новоявленных швейцаров с «интересом» (дословный перевод с капиталистического – доля) всё обстояло яснее ясного.
Офицерская зарплата – это само собой. С подработки – не бог весть какой, но всё приварок в семейный бюджет. Да плюс «чаевые» за мелкие услуги постояльцам. Кого пропустить в корпус после 23, когда двери по тогдашним – наполовину ещё советским правилам, закрывались на ночь до 6 утра; кому – за припаркованной рядом с корпусом машиной присмотреть; кому – позволить по-тихому «девочку» в номер протащить…
Популярность особ «с низкой социальной ответственностью» (как это позднее будет категорировано особой с заоблачной социальной ответственностью) набирала обороты сообразно скорости приобщения масс к либеральным ценностям. Так или иначе, к моменту, когда меня попросили на месяц подменить коллегу, отбывшего в отпуск, слово «проститутка» уже не произносилось шёпотом, да ещё с оглядкой – нет ли поблизости детей. Констатация факта занятости. Специфика такая. Не более чем. И уже никакая не похабщина.
В первое же моё дежурство по какой-то надобности заглянул в главный корпус. В дальнем углу фойе, где стоял диван и стол для дежурной смены, обратила на себя внимание девушка в мини-юбке, в полном боевом раскрасе, чулках в сеточку, модных туфлях на высокой шпильке. Вяло листала журнальчик, поглядывала кокетливо на входящих в холл мужчин. Красивая. На улице такую встретишь – оглянешься. Хотя термин «модель» был пока в ходу разве что у пионеров из кружков авиа и судомоделирования.
Наивно поинтересовался у дежурившего там сослуживца: «Коль, а это кто?»
– Дед Пихто. Ну ты, Николаич, вопросы задаёшь! А ещё офицер! По прикиду не видно, что ли?
– А ну как начальство гостиничное заметит?
– Скажу, сестра забежала на минутку, темку перетереть…
