[Соединенные Штаты Америки, Балтимор, Резервуар-Хилл]
Очередное высокое крыльцо, кирпичный фасад дома с многоуровневыми квартирами, резная дверь и звонок, издающий типичный, пафосный и раскатистый звук колокола. Они, что, все сговорились? Это уже седьмой, к счастью, последний в списке адрес, по которому был один и тот же сигнал – выходит, местные богачи совсем обделены фантазией и подражают друг другу.
Аллекс вздохнул, охватил взглядом квадраты окон, переступил с ноги на ногу, похлопывая себя по бедру планшетом с прикрепленными к нему листами. Он втайне надеялся, что в квартире никого не окажется – и тогда он, наконец, сделает перерыв на обед… Он был уставший и жутко голодный.
Надо хотя бы посмотреть, кто проживает в кукольном домике… Аллексу требовалась обычно пара секунд, чтобы получить нужную информацию, он умел читать по диагонали, заглядывал в планшет только перед визитом – как правило, уже на подходе. Он импровизировал – потому что знал, что запланированное заранее все равно придется переигрывать.
За дверью послышались шаги, легкие, ритмичные. Его будущая собеседница – какая-то артистка… Аллекс не разбирался ни в фильмах, ни в кинозвездах, ни в певцах, ни в музыкантах, его не интересовала медийная жизнь – а сегодня, как назло, ему попадалась одна высокомерная богема, каждый причудливее предыдущего.
Один из них даже осуждающе косился на пыльные ботинки Аллекса с отбитыми носами, когда тот ступал по антикварному ковру ручной работы… Если персона из списка под номером семь будет такой же зазнайкой – а вероятность этого велика, – он просто… А что сделает? Ему придется расспросить ее – такая работа.
Не так он себе представлял первую рабочую неделю в новом отделе, в новой команде на новом расследовании. Его опять отправили выполнять то, что другие сочли бы занудным делом – а он мог бы приносить реальную пользу!
Створка отворилась, перед ним предстала высокая молодая женщина, с золотыми волосами, бледным и худощавым фактурным лицом. Аллекс мгновенно вынырнул из омута мыслей, почему-то встрепенулся, и ему показалось, осенний солнечный блик пробежался по стеклам и фасаду, краски стали ярче.
Скорее всего, это эффект от сочетания оттенков – прически и серо-голубой блузки, идеально отутюженной, подходящей под цвет глаз.
Аллекс был наблюдательным, иногда чересчур. Он по привычке впитал весь облик напротив целиком, вгрузил в память каждую деталь, отметил нейтральный макияж в стиле «без макияжа» и едва различимый легкий тон – отчего хозяйка выглядела совсем молодо, – астеническое телосложение с тонкими запястьями, узкие плечи и высокую грудь, выразительные брови и длинные ресницы.
Ресницы совершили взмах, Аллекс еще не успел рта раскрыть, чтобы сообщить о цели своего визита, как золотоволосая артистка произнесла:
– К сожалению, мистера де Лавендера нет дома, но я могу передать ему, что вы приходили.
Аллекс моргнул, покачал головой.
– Мисс Вильгельмина Густавссон? – обратился он к ней. – Агент Аллекс Серрет, ФБР. Мне нужно задать вам несколько вопросов, это не займет много времени.
Аллекс полез в карман, достал и продемонстрировал документы, прижимая планшет к ребрам под мышкой, куртка топорщилась на боку, прикрывая кобуру. На миг по лицу мисс Густавссон словно промелькнула тень, однако оно тут же приняло дружелюбно-нейтральное выражение, такое же как мгновение назад.
– Можете не беспокоиться, вопросы будут не про вас, а про доктора Лукаса Гаштольда. Он ваш терапевт.
Естественно, мисс Густавссон знала, что Гаштольд ее терапевт… Психотерапевт. Она к нему по два раза в неделю ходит. Аллекс за сегодняшний день привык, что пациенты доктора Гаштольда пугаются жетона, самого упоминания ФБР, не могут определиться, как с ним разговаривать – глядя сверху вниз, как они обычно смотрели бы на невзрачно одетого парня в обшарпанных ботинках, слишком юного, чтобы быть агентом, или снизу вверх, подобострастно, лишь бы Аллекс не пронюхал об их делишках…
